Украинцы на Евро. 1972. Эдвард Козинкевич

Виртуозный мастер дриблинга, он играл в изысканный, не присущий для своего края футбол. Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что таких футболистов на Галичине не было ни до, ни после Эдварда Козинкевич. Это только современные «Карпаты» пытаются немного отойти от силового стиля и действовать в технической манере. В боевитой же команде 70-х Козинкевич со своим умением повозиться с мячом выглядел белой вороной. Собственно, не зря Эдвард до сих пор остается единственным в истории западноукраинского футбола игроком, которого вызвали в сборную на крупный форум из галицкого клуба.

В конечную заявку для участия в Евро-1972 в Бельгии тренер Александр Пономарев, который родился в селе Каменка Енакиевского района Донецкой области, включил восемь этнических украинцев - защитника Владимира Капличного из московского ЦСКА, киевских динамовцев Анатолия Конькова, Владимира Трошкина, Владимира Онищенко, Виктора Матвиенко и Владимира Мунтяна, Владимира Пильгуя из «Динамо» московского, львовянина Козинкевича, а также двух россиян, которые почти всю профессиональную карьеру провели в Киеве, Евгения Рудакова и Виктора Колотова. Эта команда дошла до финала континентального первенства и уступила там сборной Германии, точнее, Герду Мюллеру, который отметился в воротах Рудакова дублем.

Для Козинкевич 1972 и оказался самым ярким в карьере. Так мощно он не играл ни до, ни после этого ...

Эдвард Козинкевич

Родился 23 мая 1949 года во Львове – умер 15 ноября 1994-го во Львове

Нападающий. Рост – 182 см, вес – 76 кг

Игровая карьера

1967-1969 – СКА Львов (класм Б)

1970-1971 – «Шахтер» Донецк

1972-1974, 1976-1978 – «Карпаты» Львов

1975 – «Динамо» Москва

В высшей лиге чемпионата СССР – 190 матчей, 35 голов. В Кубке СССР – 17 матчей, 1 гол

В составе сборной СССР (1972) – 6 матчей, 1 гол

Титулы

Вице-чемпион Европы-1972

Тренерская карьера

1978-1994 – тренер ДЮСШ СКА, ЛУФК Львов

1993 – «Юкрейниан Нешнлз» Филадельфия (США)

Государственные награды

Мастер спорта международного класса СССР

Козинкевич был футбольным самородком, фактически выпестованным в дворовых баталиях бриллиантом. В футбольную секцию, в группу подготовки СДЮШОР-4 к тренеру Святославу Каничу Эдварда в начале 60-х годов привел друг Роман Журавский. С тех пор карьера талантливого юноши стремительно пошла вверх. Уже в 1967-м, 17-летним Козинкевич попал в команду класса Б СКА Львов. Армейцы после чемпионства в 1965-м и переезда в Москву тренера Сергея Шапошникова переживали не лучшие времена. Однако для молодого парня это был прекрасный старт. В 1968-1969 годах Козинкевич под руководством разных тренеров (Аладора-Эрнеста Кесслера, Ярослава Дмитрасевича, Йожефа Бецы) играл почти без замен, а уже с началом 70-х бросился в глаза наставнику висшелигового «Шахтера» из Донецка Юрию Войнову.

Шахтерская история

Тот, образца начала 70-х годов прошлого столетия «Шахтер» выделялся двумя индивидуальностями - полузащитником Анатолием Коньковым и нападающим Козинкевичем. В течение двух сезонов в составе «горняков» Эдвард наколотил 17 мячей и оба раза входил в список 33-х лучших футболистов СССР.

- Мы с Казиком, Сашей Григорьевым и правым защитником Володей Юрецким, о котором не слышал ни одного упоминания уже очень давно, вместе в Донецке делили комнату, - вспоминает другой воспитанник львовского футбола Ярослав Кикоть. - Хорошо нам тогда было. «Шахтер» имел в своем распоряжении целый спортивный городок с двумя полями - верхним и нижним. Гантели, тренажеры, площадка для тенисбола, озеро неподалеку, питание, сауна - для того времени это были удивительные условия. Зарплаты тогда тоже были очень приличные. Тогдашний ассистент тренера Иван Бобошко как нам говорил? «Дают 500 - берете. 450 - до свидания». Раздается звонок и в следующий раз приезжаешь, чтобы получить 550. А Эдик молодец. Дриблинг у него был фантастический. Только говорить во время игры не мог, потому что сильно заикался.

1971-й. Олимпийские сборные СССР - Нидерланды - 4:0. В этом матче Козинкевич (с мячем) сделал дубль

- Комбинаторика поведения Эдварда была атипичной и это влияло на технику работы с мячом, - вспоминает жена футболиста Оксана Козинкевич. - Отдельные элементы муж мне объяснял. «Я налево - он налево, - говорит, - я вправо - он вправо. Я вправо - он влево. Так и расшатываю». У Эдварда к дриблингу были, пожалуй, анатомические задатки.

Козинкевич имел все шансы, чтобы стать клубной легендой «Шахтера». Однако по итогам сезона-1971 команда выбыла из высшей лиги и талантливый нападающий, которого уже держали на карандаше наставники национальной и олимпийской сборных СССР Николай Гуляев и Александр Пономарев, перешел в «Карпаты».

- Донецкий период карьеры Эдвард вспоминал с исключительной теплотой, - рассказывает Оксана Козинкевич. - Отмечал доброжелательное отношение людей и тренеров. Однако по семейным обстоятельствам будущий муж вынужден был вернуться домой. Все просто: мать Эдварда уехала из Донецка и забрала Казика назад во Львов. Она говорила, что не хочет жить сама, что сын должен быть рядом. Что ж, львовские ребята знали, на что надо давить, чтобы забрать Козинкевича в «Карпаты». А сыном Эдвард был прекрасным. Он не маменькин сынок, но маму любил, готов был поставить ее в образы. Мать относилась к этим чувствам спокойно, мол, так и должно быть. «Эх, Настя, Настя, - говорю маме Эдварда, к которой по нашему обычаю обращалась по имени. - Что же вы парня вырвали? У него же жизнь сложилось бы по-другому». С другой стороны, разве мы знаем, как Господь составляет нашу судьбу?

Сказочный 1972-й

После дебютного в элитном эшелоне советского футбола сезона в 1972-м «Карпаты» выглядели ужасно. Оставил команду тренер Эрнест Юст, а Анатолий Полосин в ходе чемпионата уступил пост наставника Валентину Бубукину. Львовяне в том первенства не выбыли из высшей лиги каким-то чудом. Однако Козинкевича клубные баталии тогда захватывали только опосредованно. Эдвард еще с 1971-го, в то время, когда национальная команда билась в отборе на Евро с испанцами, стабильно играл в составе олимпийской сборной СССР.

Владимир Пильгуй и Эдвард Козинкевич

- Там Казик зарекомендовал себя с лучшей стороны, - говорит партнер Козинкевича по олимпийской командой Богдан Грещак. - Эдик в сборной больше общался со мной, также сошелся с Толиком Васильевым и Манучаром Мачаидзе. Свое Козинкевич брал за счет техники. Он не был стартером, скорее назвал бы его тягуном. Конкуренция в команде была высокая, состав тренеры меняли чуть ли не каждый матч.

- О выезды в составе сборной муж вспоминал постоянно, - рассказывает Оксана Козинкевич. - Как-то в Бразилии в Эдварда, который направлялся подавать угловой, болельщик бросил банан. Казик не растерялся: спокойно поднял фрукт, почистил его, откусил и вежливо положил рядом с флажком. Это было что-то невероятное! Трибуны взорвались. Каждый раз, когда мяч оказывался в Эдварда, трибуны ревели.

- Тренер Пономарев Козинкевича любил, - снова берет слово Богдан Грещак. - Тот, можно сказать. Отвечал тренеру взаимностью. Скажем, отличился в отборочном матче олимпийского турнира против австрийцев во Львове, а команда победила 4:0. Благодаря Александру Семеновичу Эдик хоть мира увидел. Где тогда мы только не ездили - Эквадор, Панама, Бразилия, Португалия. Выделяется, конечно, выезд в Швецию. Там олимпийская сборная Союза играла против клубных команд, в составе которых поочередно выступал великий Эйсебио. Наши ребята тогда заметили, как португалец пьет пиво. «Почему нам не позволяете?» - спросили Пономарева. «Будешь пить, когда станешь профессионалом, - ответил тренер. - Вы же меры не знаете».

Крайний слева - Эдвард Козинкевич

В 1972 году, уже в статусе игрока «Карпат» Козинкевича в национальную сборную стал вызывать Николай Гуляев. Звездный час львовянина наступил в четвертьфинальном поединке чемпионата Европы против югославов. В Белграде советы тогда сыграли 0:0, а в Лужниках забили соперникам три безответных мяча. При этом достичь преимущества после безрезультатной первой половины хозяевам удалось именно после выхода после перерыва вместо Геннадия Еврюжихина Козинкевича. Заняв привычное место на левом фланге атаки, Эдвард создал обороне балканцев немало трудностей. Первые два мяча в ворота Энвера Марича забили Виктор Колотов и Анатолий Банишевский, а окончательный итог, получив передачу от Банишевского, установил уже сам Козинкевич. Карпатовец выскочил из Маричем на свидание и, перекинув вратаря, добил мяч в ворота головой - 3:0.

Перед финальной частью руководство Федерации футбола СССР заменило на тренерском мостике сборной Гуляева на Пономарева. Включив Козинкевич, дела которого в клубе складывались не слишком гладко, в заявку на полуфинальный поединок против венгров, тренер львовянина не выставил. Зато в финале против немцев Эдвард сыграл. Правда, заменял он Банишевского на 63-й минуте при счете 0:3 и повлиять на ситуацию уже не мог. Матч так и завершился, а сборная Союза во второй раз в своей истории стала на континентальном первенстве серебряным призером.

Олимпийская сборная СССР в Швеции. Козинкевич - стоит крайний слева. В нижнем ряду присел Эйсебио

- Награды на Евро-1972 получали только игроки основного состава и наставник команды, - рассказывает Оксана Козинкевич. - Эдвард начал финал со скамейки запасных и соответственно медалью награжден не был. Однако тренер Александр Пономарев проявил чрезвычайное благородство. Он отдал свою награду Козинкевичу со словами: «Мальчик, ты заработал эту медаль своей игрой». Для Эдварда это был один из самых ярких периодов жизни. Интересно, что после чемпионата Европы моего будущего мужа приглашали в мюнхенскую «Баварию», варшавскую «Легию» и шведский клуб из Стокгольма. Поляки даже присылали какую-то барышню, чтобы он на ней фиктивно женился и получил возможность уехать. «Почему ты этого не сделал?» - спрашивала Эдварда спустя годы. «Я бы тебя тогда не встретил» - говорил тот. На самом деле сдерживающим фактором тогда была мама. Она не хотела, чтобы сын куда-то ехал.

Гаванское приключение

Собственно, после того Козинкевич за сборную уже не играл, а на международные выезды отправлялся только с «Карпатами». Один из таких все львовские футболисты вспоминают с загадочными улыбками, не раскрывая пикантных подробностей, поныне. Речь о дружеской поездке на Остров Свободы, на Кубу.

- Когда вспоминаю рассказы Эдварда о том путешествие, то до сих пор краснею, - говорит Оксана Козинкевич. - И рассказывать же сложно, потому что дети могут прочитать. Перед вылетом Эдвард не знал, какие ему подарки на Остров Свободы брать. Им посоветовали покупать духи - «Красная Москва» и «Шипр». «Не хватало, чтобы я еще пропагандировал москалей, - возмущался муж. - Беру «Шипр».

"Карпаты" на Кубе

- Отдыхали в отеле «Гавана Либре», плавали в бассейне, - вспоминает Ярослав Кикоть. - А рядом - тяжелоатлеты из Болгарии. Эдвард на мгновение потерял из виду Грещака, которого мы называли «Башкой», и подумал, что это Бодьо только прыгнул в бассейн. На самом деле нырнул болгарский тяжелоатлет. Но Цяпа, как мы называли Казика, прыгает и себе и под водой хватает болгарина за ноги. Тот пытается выплыть - а не получается. Дважды подряд Казик погружал этого квадратного, с горой мышц атлета под воду. Пока тот не вырвался силой. Болгарин разозлился. У Цяпы испуганные глаза, а тот кричит, мол, я неделю парюсь, сгоняю вес, а ты меня топишь. Эдик тихонько вышел, лег и старался болгарину на глаза не попадаться.

- Мы тогда на Кубе едва не утонули, - говорит полузащитник «Карпат» тех лет Остап Савка. - Пошли вместе с Романом Шподарунком и Козинкевичем искупаться в океане. Знали, что где-то в 50 метрах от берега начинается коса, где можно стоять. Но плывем-плывем, а косы все нет. К несчастью еще и отлив начинается. Паника, нас накрывает волнами и относит от берега все дальше. «Стоп, - кричу, - ныряем под волну и потихоньку следуем». Когда в конце оказались на берегу, то Козинкевич, который немного заикался, не мог после пережитого произнести слова в течение целых суток. А я шучу: «Что, в Америку захотел?»

Львовский дождь

- Во Львове Казик повторил судьбу Юры Басалика, - считает Богдан Грещак. - Тот тоже в свое время пришел в «Карпаты» из московского ЦСКА и думал, что будет играть стабильно. Но команда у нас такая, что постоянно нужно демонстрировать характер. Генка Лихачев это понял и конкуренцию у Юрка выиграл. Так же немного расслабился после финала чемпионата Европы Козинкевич. Нет, он играл за «Карпаты» полных шесть сезонов, пользы принес много. Другое дело, по потенциалу Эдвард мог показывать футбол гораздо сильнее.

"Карпати"-1972. На передньому плані (зліва направо) - Богдан Грещак, Ґабор Вайда, Едвард Козинкевич, Ростислав Поточняк

- Мое мнение - в Донецке Казик выглядел значительно сильнее, чем во Львове, - говорит вратарь «Карпат» первой половины 70-х Габор Вайда. - Считаю немного несправедливым, что тренеры в один момент стали ставить в основу Эдварда, а Лихачева, который работал так же ответственно, как и раньше, оставляли в резерве. Не знаю, возможно, Козинкевич немного ограничил специфический, не такой техничный, как у «горняков», стиль игры «Карпат»?

- Во Львове Казику было сложнее, чем в Донецке, - это уже мнение Ярослава Кикотя. - Здесь конкуренция была очень острой. За место в основе с Эдвардом боролись Геннадий Лихачев и Володя Данилюк. А у Юста еще же была привычка не менять победный состав. Вот и приходилось людям иногда сидеть на скамье длительное время. А характер у Цяпули мягкий, флегматичный, может, это немного и помешало. Конечно, потенциал позволял Эдварду проявить себя в «Карпатах» лучше.

- Думаю, ошибся Эдик, когда в 1975-м решился на переход в московское «Динамо», - считает Богдан Грещак. - Конечно, частично это был шаг вынужденный, но уверенности в собственных силах редкие появления на поле не добавили.

- Эдварду тогда было 25, он должен был служить, - объясняет Оксана Козинкевич. - Мобилизовали его в московское «Динамо». Играл Казик там нечасто. Наверное, потому, что в Москве понимали, что долго он не задержится. И вернулся Эдвард во Львов и когда выходил на поле в футболке «Карпат», львовские рагули встречали его появление свистом. Видела, как муж вздрагивал, насколько такая реакция была ему неприятной. Дело в том, что эти деятели считали, что «Кожінкевєч прудав Україну». А сколько в течение матчей было чувствительных окликов ... Эдвард - человек темпераментный, эмоциональный. Иногда приходит после матча домой даже после победных расстроенный и спрашивает: «Что они от меня хотят?» «Не обращай внимания, - утешала, - если спина заплеванная - ты впереди».

Личное счастье

Собственно, непростые взаимоотношения с болельщиками отходили на второй план. Ведь именно тогда, после возвращения во Львов, Козинкевич нашел свою вторую половинку.

- Это позже узнала, что Эдвард приглядел меня еще до знакомства на улице Энгельса (ныне - Коновальца), - вспоминает Оксана Козинкевич. - Я была девочкой статной, высокой, с длинной косой. «Кто это такая?» - спросил Казик одного из своих друзей. «Да вроде где-то в музее работает». Тогда Эдвард и решил познакомиться.

Тогда было 4 апреля («Карпаты» в тот день уступили 1:2 московскому «Торпедо» - авт.). Эдвард послал ко мне нашего общего друга Славка. Тот приходит и спрашивает: «Ну, что сидишь?» «Домой сейчас собираюсь» - отвечаю. «Не хотела бы пойти сегодня на футбол?». Я на стадион с отцом любила ходить, поэтому ответила утвердительно: «С удовольствием пошла бы, но билетов нет». «Ничего, у меня есть», - и поехали на «Дружбу», нынешнюю «Украина». Посадил меня Слава в первом секторе. «А что других билетов не было?» - спросила, не понимая, что друг там разместил, чтобы Казик заметил мое присутствие.

После матча матча Слава начал предлагать: «Поедем куда-то, попьем кофе?» «Не знаю, - говорю, - надо идти домой». И тут подъезжает машина, а из нее выходит пышная дама, красивая, видно, что хорошо ей идет. В руках у нее - цветы. Как только начали выходить футболисты, а мои друзья - один Славик и другой - начали перешептываться: «О, сейчас что-то будет». «Кого мы ждем?», - спрашиваю. «Товарищ должно подойти. Заберем и поедем», - успокаивают те.

И тут появляется Казик. Походка у него была красивая. Он не шел, а плыл, качался, словно моряк, который сошел с судна на берег. Эта девушка подбегает и дарит цветы. «Похожий на Козинкевича», - словно сомневаясь, переспрашиваю друзей. «Это он и есть», - говорят те. Присматриваюсь к нему повнимательней. Эдварду стоило улыбнуться и с девушками делалось что-то невероятное. По себе знаю. И вот, получив букет, Казик отдал его этой девушке назад. «Я тебе принесла», - смутилась та. «Будешь иметь два» - ответил Эдвард. Некоторое время они еще общались шепотом.

И подъехала машина, которая должна была забрать нас «на кофе». Села впереди, рядом с водителем, когда замечаю, что на заднее сиденье устраивается Козинкевич. «Здравствуйте, как зовут?», - завел сразу разговор. А рядом - девушка голливудской внешности. Так мы все вместе сидели в ресторане, говорили, смеялись. Затем эта барышня говорит: «Эдик, мне надо домой. Отвези меня». А тот отвечает: «Я очень устал, машины с собой нет. Отправлю тебя на такси». «Ты тоже едешь?» - спрашивает девушка уже у меня. «Нет, у меня еще есть немного времени» - говорю и понимаю, что надо досидеть. Как говорил мой папа, позиционную войну всегда выигрывает женщина. В тот вечер мы с Эдвардом лучше познакомились. До сих пор помню наш первый танец.

Время провели хорошо, однако разошлись и на том пока было все. Волновалась, но Славика спрашивать было неудобно. Однако не прошло и недели, как на работе говорят: «Вас вызывает молодой человек». Сразу даже не сообразила, кто это может быть. Выхожу на улицу и вижу Эдварда - в фуражке и светлом, до колен плаще. Он имел хороший вкус, одевался бесподобно. Но с девушкой Аллочкой. Конечно, меня появление Казика в такой компании задело. «Хотел бы, чтобы нам провели экскурсию» - говорит. «С большим удовольствием, - отвечаю я, - но до закрытия музея пять минут. Приходите завтра, все вам расскажу». «А, ну, хорошо, ну, то па» - потом поняла, что Эдвард всегда так говорил. Вернулся, обнял Аллочку и вышел. У меня - земля из-под ног. Пришла домой и все рассказала отцу. «Вот хитрец, - говорит тот, - стратег, он хочет вызвать у тебя волну ревности».

Но через несколько дней «стратег» пришел ко мне уже сам. Шел дождь, Эдвард стоял очень трогательный. Посмотрела на него и сразу решила, что прощу все. Так мы и начали встречаться. Позиционную войну выигрывает женщина.

Отношения надо строить на доверии. Если не доверяешь, то под венец идти нечего. Потому съешь и себя, и того, кто рядом. Во дворце Потоцких, где я работаю, время от времени проходят торжественные регистрации браков. С высоты прожитых лет называю эти церемонии подписания пакта о временном ненападении. Желательно, чтобы условия этого пакта удавалось придерживаться в течение всей жизни. Кроме того, всегда прислушивалась к установкам отца. Он говорил: «Не спрашивай - не услышишь ответа». Когда попросила расшифровать, папа объяснил, что это рецепт на всю жизнь, который касается отношений с друзьями и подругами, но самое главное - с мужем. «Почему я не должна спрашивать?» - Возмутилась. «Потому что правда всегда одна, а полуправда портит отношения, - сказал отец. - Мы иногда любим пофантазировать, а через некоторое время разговариваем о тех же событиях и слышим несколько иные ответы».

Конечно, поняла глубину слов отца не сразу. Почувствовала их правоту на себе. Я же болтливая. Спрошу что-то, а потом думаю: "Зачем мне этот ответ? Я спокойно жила без него». Также усвоила, что вообще не стоит говорить с мужчинами об их прежних отношениях, о его родителях, финансовом успехе, успехе на работе и темы близких взаимоотношений. Не поднимать этих пяти тем - жить счастливо. Сейчас передала эти премудрости своим дочерям. Надеюсь, они меня услышали. Потому что наши с Эдвардом 18 лет были прекрасными.

Жесткая посадка

- Наблюдала за игрой мужа на трибунах, с первого или второго секторов, - вспоминает Оксана Козинкевич. - Не представляете, как было приятно, когда ребята выходили на матч и обращали взоры на те места, где сидят для кого-то жена, а для кого-то девушка. Всматривались и думали: «Где же моя курипочка? А вот!». Помахал рукой и со спокойной душой пошел играть.

- Вообще, когда футболисты собираются вместе, они обычно очень колоритные, - делится впечатлениями от пребывания в той среде Оксана. - Как-то гуляли в ресторане гостиницы «Жорж» свадьбу Льва Броварского. Сплотились женской компанией и возмущаемся: «Что это такое? Почему они не зовут нас танцевать? Сколько они могут говорить о том футболе?» «Да Бог с ними, пошли сами», - говорю. Мы и пошли. А те говорили-говорили и заметили. И рванули к нам. Ведь заметили, что дяди не из их компании бросают на их женщин взгляды. «Что это такое?» - Недовольно спросил Казик. «О, девушки, запасные пришли», - смеюсь.

Между тем, период тот, 1976-й мог быть для «Карпат» одним из самых успешных. Команда дважды, в обоих сокращенных чемпионатах, оказывалась в шаге от наград чемпионата СССР.

- Поражение 0:3 от «Зенита» в матче, который мог принести команде медали, муж пережил чрезвычайно сложно, - делится воспоминаниями жена нападающего. - Сразу после игры поняла, что домой Эдвард придет не скоро. Ребятам в этот момент нужно было быть вместе. Они выехали куда-то за город и общались всю ночь.

Еще труднее, по словам Оксаны, Эдвард Козинкевич пережил внезапное прощание с футболом.

- Ему тогда было 29, - погружается в воспоминания женщина. - Как человек великодушный он, правда, быстро забыл обиды и позже с Эрнестом Юстом ходил на кофе, вместе обедал. А история действительно печальная. Умер отчим Эдварда. Он отпросился у тренера, две ночи провел рядом с мамой, улаживал все вопросы по организации похорон. Именно вечером после того, как отчима похоронили, должен был быть очередной матч «Карпат» против «Колхозчи» из Ашхабада. «Бери бутсы, ты сегодня играешь», - говорит Юст. «Эрнест Эрвинович, я не могу, - пытался достучаться до тренера Эдвард, - у меня нет сил, я две ночи не спал». «Есть силы или нет, а сегодня играешь», - ответил тренер.

- Я была на том матче и видела, как человек не бегал, а мучился на поле, - говорит пани Козинкевич. - Он плелся, буксовал. Через минут десять вижу, что Эдвард остановился, что с ним творится что-то не то. Началась тошнота. Это была реакция организма на моральное и физическое истощение. В середине второго тайма Эдвард, не дожидаясь замены, не стал ничего объяснять, сошел с поля и направился в раздевалку. Юст кричал: «Вернись назад!» Эдвард повернулся, махнул рукой и пошел дальше. Больше в футбол он не играл, долго не имел работы вообще.

- Должна сказать, что завершение карьеры хотя и стало для мужа страшным моральным ударом, но он держал себя в руках, не спился, как это произошло с некоторыми ребятами, - вспоминает Оксана Козинкевич. - Мог иногда выпить, но это не было системой. Именно в то время у нас родилась первая дочь Марьяна и папа переключил свое внимание на ребенка. Эдвард мне тогда очень помогал. Но поскольку мы оба были безработными, мне пришлось быстро выходить из декретного отпуска. Нашла работу на мясокомбинате. Преподавала там историю культуры. Другого выбора не было. Когда приходила, то всегда видела, как Марьяна лежит у Эдварда на груди. Тот ребенка крепко обнимал. Видно, дочь дала мужу возможность успокоиться.

Ветеранские приключения

Работу пан Эдвард нашел в своей стихии. Успокоившись, выдающийся в прошлом футболист начал работать тренером во Львовском спортинтернате.

- От работы с детьми Эдвард получал удовольствие, - рассказывает Оксана Козинкевич. - Это было его. Он очень гордился, когда личного питомца Олега Ящука взяли в бельгийский «Андерлехт». Но зависть - это страшная вещь. Эдварду очень завидовал директор Львовского училища физкультуры Степан Родак. Он мужа просто морально уничтожал. Выслушивая постоянные унижения, Эдвард вспыхивал и говорил Родаку в лицо все, что о нем думает. Директор требовал, чтобы при наборе детей в спортинтернат брать с родителей подачки. Муж отказался категорически. «Я пришел в футбол с улицы, - говорил мне. - Если бы не футбол, то кем бы я был? Разве я теперь имею право забирать у детей, родители которых не имеют денег, будущее?» Что ж, Бог Родаку судья. Пусть живет долго и помнит, что он уничтожил чрезвычайно талантливого человека.

Наряду с тем пан Козинкевич вместе с остальными опытными карпатовцами вдоволь наигрался на ветеранском уровне.

- Ехали мы на турнир в Германию, который организовывал отец ныне покойного Юры Пидпалюка, - рассказывает Ярослав Кикоть. - Для нас зарубежные поездки были важными еще и потому, что обычно закупались и потом дома сбывали приобретенное дороже. Пришлось как-то крутиться. Обычно все было в порядке, особенно нас на границе не проверяли. Безусловно, мы за такую ​​лояльность благодарили, оставляли людям водки, шампанского, коньяка и сигарет.

Но в тот раз польские пограничники проявили принципиальность, - продолжает Кикоть. - «Сумки на крышку» - приказывают. Мы выстроились, стоим и ждем. «Ты цо везешь?» - Спрашивает пограничник Володю Безубьяка. «Сувениры» - отвечает тот. «Какие сувениры?» Бес думал секунды две и с перепугу выдал: «Спиритус» «Спирит - это сувениры ?!» - поляк схватился за голову и пошел к Казику. Эдик набил полную сумку блоками «Мальборо». Только сверху положил грязную футболку, трусы, вонючие гетры. «А ты цо везешь? Сувениры?» «Да, сувениры», - уверенно отвечает Эдвард. Но сумку открывать пришлось. «Снимай те лохмотья» - приказал пограничник. Цяпа не мог не послушать. «Сувениры? - Удивленно прокомментировал поляк увиденное. - Вы мовилилы, цо вы ест сеньоры полки ножной, а вы ест, курва, наркоманы и пияки". Главный таможенник, который наблюдал за этим безобразием в стороне, не выдержал: «На х ..., чтобы я вас не видел!». Быстро погрузились обратно в автобусы и едва выехали за ворота, приготовили пограничникам сумку. Надо же было ребятам отблагодарить. Поляки тоже хорошо понимали, зачем мы ездим. Дома мы по партийной линии договаривались.

Американская мечта

Этой зимой UA-Футбол в материале «Они открывали Америку. Пьяный кагебист, сватовство и полные карманы долларов» рассказывал, как в 1990 году юные воспитанники львовского спортинтерната ездили на турнир в Даллас. Это была даже не столько спортивная, сколько политическая аттракция, ведь каждое появление галицких игроков перерастало в своеобразную манифестацию. В конце концов, и в футбол подопечные Козинкевича, среди которых тогда были Владимир Шаран, Руслан Забранский, Александр Чижевский, Владимир Ковалюк сыграли хорошо. Чуть позже пан Эдвард даже вернулся в Америку и возглавил в Филадельфии команду украинского общества «Тризуб». Однако задержался в США недолго.

- Казик мог остаться, но чувствовал себя в чужой среде некомфортно. - рассказывает Богдан Грещак. - Он не знал языка, скучал по семье. Мама, брат, жена, двое детей - все остались во Львове. Долго выдержать Эдик не смог.

- Эдвард мог там остаться и нас забрать, даже мое мнение спрашивал, - говорит Оксана Козинкевич. - Но ответила: «Где родился - там и пригодился. Это не моя страна, я туда не поеду, я туда не хочу. Будем жить в Украине. Здесь закопана моя пуповина, здесь весь наш давний род. Куда же ехать?». Я из рода Кочубеев, зачем мне чужая земля?

Эдвард Козинкевич прорывается к воротам московского "Спартака"

- В конце концов, муж сам был большим патриотом, - продолжает Оксана. - В 1989-м, когда именно начиналось движение за независимость, вывесила у нас на балконе сине-желтый флаг. Окна же нашего дома выходили по диагонали на спортинтернат. Эдвард был на работе, заметил, что я сделала и позвонил: «Сянюй, молодец. Все вижу. Повесь еще один - красно-черный. Потому что у нас здесь переполох. «Казик, это что у тебя?!» - спрашивает директор. «Да, я что должен вешать красную тряпку?» - Отвечал».

- Эдвард очень любил петь, - вспоминает Оксана Козинкевич. – Больше всего мужу нравилась «Гуцулка Ксеня». Также на аккордеоне играл. Жил на Армянской, а это узкая улица. «Смотрю: такая красивая девочка в доме напротив, - рассказывал. - Открыла окно и расчесывала волосы, а я открыл окно у себя, стал с аккордеоном и завел «Амурские волны». Девушка на меня посмотрела и закрыла окно. Пожалуй, не тот репертуар». А еще Эдвард любил танцевать. В детстве даже на бальные танцы ходил. «Это бы ты этими кривыми ногами дугой вышивал» - шучу. «Я так и цеплял партнершу» - говорит. Собственно, смех смехом, а танцевал муж прекрасно. Мы с ним танцевали как танго, так и рок-н-ролл. Правда, рок-н-ролл давался труднее. «Казик, ты руки поднимай, а все остальное я сделаю сама», - говорила. «Тихо, у меня вестибулярный аппарат немного не в ту сторону».

Страшный ноябрь

...Это произошло в ночь с 15 на 16 ноября 1994-го. Эдварда нашли мертвым в салоне собственного автомобиля, который стоял в гараже. Официальная версия - отравление угарным газом.

- Пошел и не вернулся... В тот вечер Эдварду кто-то позвонил. «Выхожу», - говорит в трубку. «А что Маряся?» - Спрашивает меня. «Уснула» - отвечаю. «Хотел ее с собой взять». А ребенок-то заснул ... Когда ставила следователю вопрос, он мне сказал так: «Хотите, чтобы ваши дети остались круглыми сиротами? Я вам в четыре глаза говорю». Дело было закрыто только спустя семь лет. Говорили разное. Но к истине я таки докопалась. Незадолго до смерти Эдвард получил предложение возглавить «Карпаты». «Сянюй, что делать? - Придя домой, говорил Эдвард. - Надо принимать решение, но мне предложили отступные. Однако хочу попробовать, есть силы». «У нас одна дочь выпускница, вторая младшая всего на полтора года, - высказала свое мнение. - Может, зачем тебе все эти нервы?»

- Я не выла, не кричала, - после паузы продолжила Оксана. - У меня такая ​​черта характера - сначала воспринимаю, анализирую, а потом спрашиваю. У меня было несколько вопросов, на которые мне следователь ответа дать не смог. Понимаете, накануне, в понедельник мы немного не доехали, потому что закончился бензин. Закатили машину в гараж вручную. Носом. А когда попали туда, то заметили, что машина развернута наоборот. Рядом с задним колесом, в том месте, где бак, стояла трехлитровая банка с остатками бензина. Есть и другие детали.

- Это я залезал через окно и доставал Эдварда из гаража, - говорит Богдан Грещак. - Казик в тот вечер гулял с собакой, потом встретил секретаршу из интерната и с ней они и зашли в тот гараж. Сидели на передних сиденьях и так и застыли, как живые. До сих пор не знаю, что думать. Гараж был закрыт на ключ изнутри. Судмедэксперты установили, что это было отравление угарным газом. Я не специалист, чтобы делать выводы.

Жизнь после смерти

Пана Эдварда похоронили на Лычаковском кладбище. С января 1999 один из ближайших друзей футболиста Роман Рифьяк, который возглавляет СДЮШОР-4, начал детский турнир памяти Козинкевича. С тех пор соревнования стали традиционными.

- Когда Эдварда не стало, я оказалась в пустоте, - говорит Оксана Козинкевич. - У Казика было полно друзей, но рядом остались только Ромка Рифьяк и Бодьо Грещак. Так мы и общаемся вместе поныне. Помню, как огорчил Ромка Гирнык, Царство ему Небесное. У них с Эдвардом были прекрасные отношения, муж ему во многом помог. Как-то стоят ребята вместе рядом с фигурой Богородицы в центре Львова, а я прохожу рядом. «Здравствуйте, ребята!» - Здороваюсь. Те ответили едва слышно, пряча взгляды. «Не бойтесь, вдова - это не заразно», - прокомментировала. Ребята боялись, что могу к ним обратиться за помощью. А потребность у меня возникла только раз, причем пустяковая. Отправляла тогда детей в Испанию. Добрые люди пригласили. Принимали бесплатно, но несколько сотен долларов все же требовалось. Так вот, ребята, которые играли с Эдвардом в «Карпатах», помочь тогда отказались, хотя и возможность имели. Хорошо, спасли ситуацию не так близки как просто люди. Однако после того еще и наслушалась, мол, меня с детьми отправили на целое лето в Испанию. Когда это услышала, то немного изменила лексику.

Крайний справа в стенке - Эдвард Козинкевич

- Где-то спустя полгода после смерти Эдвард мне приснился. Вроде звонит. Беру трубку и спрашиваю: «Кто это?» «Сяня, ты что не узнаешь?» - Слышу по ту сторону. «А что такое громкость плохая? Где ты?». «Но ты смешная, - это было любимое слово Эдварда. - Что, не знаешь, где я? Саня, как здесь красиво! Ты не представляешь. Это действительно рай». «Так я тоже хочу» - говорю. «Ээээ, нет-нет, еще будешь «пилить» (тоже их, карпатовское слово) и очень долго, поставишь детей на ноги, добьешься еще немало». Эти слова были для меня своеобразным посылом. Они придали мне силы. И дети выучились, и у меня с работой все в порядке.

Марьяне же папа снился первых 40 дней ежедневно. Галинка закрылась в себе. А старшая дочь - эмоциональная. Она постоянно рыдала. А где-то через девять или десять дней Марьяна мне уже живым голосом говорит: «Мама, знаешь, папа приснился и сказал то-то и то-то». Тогда поняла, что Эдвард ведет дочь, чтобы с ней в эти тяжелые минуты, не дай Бог, чего не произошло.

- Эдвард мечтал, чтобы дети играли в футбол, - заключает Оксана. - Да родилось две дочери. Марьяна у нас гуманитарий, зато Галина всегда ходила с отцом на тренировку, коротко, под мальчишку стриглась. «Оксана, ну что это такое? - как-то говорит Казик. - Такие золотые ноги! Галя так видит поляну! Она дает фору всем ребятам. Им даже неловко становится, а та: "Я на поле не девушка, я на поле - футболист!". Но ничего, у нас в Киеве растет мальчик, мой внучек. Он уже сделал в футболе первые шаги. Смотрю на него и думаю: «Что это мне такие знакомые ноги, где я их уже видела?» «Мама, так папе же», - говорит Галинка. Получилось, что род Козинкевичей на Эдварде как бы завершился. Но договорилась со сватами, прекрасными людьми из Переяслава-Хмельницкого, что назовем малого в честь свата Александром, но фамилия у него будет двойной - Михайлик-Козинкевич. «Ну, договорились! - Говорит сват. - Такого у нас в селе еще не было». «Не было, так будет», - отшучиваюсь.