Леонид Колтун: "Помог партбилет"

Имя Леонида Колтуна неразрывно связано с днепропетровским футболом. «Днепру» 67-летний специалист отдал два десятка лет — сначала как игрок, а потом как тренер. Затем футбольная судьба бросала Леонида Яковлевича из стороны в сторону, включая и далекий Китай. С работы в Поднебесной автор этих строк и начал разговор с маститым наставником.

— Леонид Яковлевич, как возник вариант с «Сайнти»?

— Абсолютно случайно. В одном из киевских ресторанов вместе с Анатолием Бузником встретились с профессором Национального университета физического воспитания и спорта. В процессе разговора выяснилось, что у него в аспирантуре работает китаец, который в своей стране имеет отношение к «Сайнти», и ему требуется тренер. Беседа с азиатом была короткой. «Готовы завтра лететь?» — спросил он. Я ответил утвердительно.

— Какое место в китайской табели о рангах занимал клуб?

— Команда прозябала во втором дивизионе. Мой приход многие восприняли в штыки. Генеральным директором клуба был известный китайский мафиози, который хотел сделать из меня ручного коуча. Мне устроили несколько экзаменов, пытались найти изъяны в квалификации. Но все потуги оказлись напрасными — я успешно прошел испытания и подписал контракт. К слову, с соглашениями китайцы перестраховывались. За время работы в Поднебесной заключал с клубом контракт шесть(!) раз.

— Судя по всему, за это время вы убедили учредителей «Сайнти» в правильности выбранного вами курса.

— За второй круг мы поднялись с седьмого места на первое. Финишировали третьими только по дополнительным показателям — соотношению забитых и пропущенных мячей. Главной сложностью было отличать подопечных — для меня все они были на одно лицо. Ну и с этим я постепенно справился. Также непросто было привыкнуть к климату — на юге Китая стоит невообразимая жара.

— Китайскую футбольную общественность удивил подъем «Сайнти»?

— Звучали всякие выводы на этот счет. На один их наших поединков даже пригласили бригаду арбитров из соседней Кореи — это произошло впервые в истории Китая. Однако рецепт побед был прост — мне удалось наладить командную дисциплину и разнообразить тактическую выучку игроков.

— Сколько в команде насчитывалось легионеров?

— Трое — два бразильца и нигериец. Ох, и намучился я с ними! Южноамериканцы в первый же день отказались тренироваться, мотивировав это усталостью. Пришлось их встряхнуть. Но дисциплина для кудесников мяча все равно так и осталась пустым звуком. Хотя я их немного подтянул. Одного затем продали в «Порту», второго, Сантану, — в швейцарский «Ксамакс».

А вот с местными, после того, как начал их различать, отношения наладил быстро. Нашему вратарю было 33 года. Китаец любил выпить, погулять, сыграть в карты. Я с ним откровенно поговорил, сказал, что верю в его талант. Так он через месяц просто преобразился, и к нам посмотреть на него зачастили скауты клубов суперлиги.

— Говорят, вы смогли добиться благосклонности функционеров в том числе и благодаря партбилету члена КПСС...

— Когда улетал в Китай, нашел его и взял с собой. И по приезде сказал, что многие коммунистические идеи мне близки по духу. Продемонстрировал партбилет и сказал, что согласен платить членские взносы. Мое выступление азиатам очень понравилось.

— Несколько лет назад китайскую лигу потряс ряд судейских скандалов.

— Да, но местная федерация быстро навела порядок. Судьям официально объявили: в течение недели отдать в федерацию все взятки, полученные от клубов. Принесли около трех миллионов юаней. Один рефери не сдал 45 тысяч, так его посадили на десять лет. Кажется, он умер в тюрьме. Когда я уже уезжал, генеральный директор решил продать игру. Так его и еще пятерых исполнителей дисквалифицировали пожизненно. Из-за него я и уехал из Китая. Он сделал мое пребывание в команде невыносимым. Еще и левых легионеров пытался подсунуть, наверняка имел свой интерес.

— С деньгами вас в «Сайнти» не обижали?

— В Поднебесной за два года заработал несоизмеримо больше, чем за всю тренерскую карьеру. Трудно пришлось в другом — хотя мне и поставили спутниковую антенну на базе, пообщаться, посидеть все равно было не с кем. Даже с учетом того, что у меня был переводчик. По-китайски за два с половиной года говорить так и не научился. Но сейчас о том периоде карьеры вспоминаю с ностальгией. Там я научился тому, чего мне не хватало раньше, — терпению. И сейчас эта черта характера очень помогает мне в жизни.

— Леонид Яковлевич, правда, что вы были первым футболистом «Днепра», которого пригласили в сборную СССР?

— Да, это случилось в 1974 году. Меня вызвал Константин Бесков. Мы играли в Дублине гостевой поединок отборочного цикла чемпионата Европы-1976. На поле я, правда, так и не вышел — был в запасе. А в воротах тогда стоял другой воспитанник днепропетровского футбола, Владимир Пильгуй, который в то время с успехом выступал в московском «Динамо».

— Закончив игровую карьеру, вы 11 лет работали в тренерском штабе «Днепра». Задержались, однако.

— Мне посчастливилось несколько лет провести бок о бок с Владимиром Емцем и Геннадием Жиздиком. Это были настоящие глыбы. Во многом благодаря этому тандему «Днепр» сумел сделать качественный скачок и стать одной из лучших команд СССР. А какая у нас царила атмосфера внутри тренерского штаба! Емец мне как-то сказал, дескать, если меня закрыть одного в комнате на три часа, я с ума сойду. Куда бы мы не приезжали, в номер гостиницы к нему с Жиздиком всегда набивался народ. Вечеринки, как это принято называть сейчас, были у нас чуть ли не ежедневно. Часто собирались семьями. Нередко задушевные беседы длились до утра.

— В 1991 году вы вместе с рядом футболистов «Днепра» отправились в «Ротор». Почему решили сменить Днепр на Волгу?

— Поступило конкретное предложение от Владимира Горюнова поработать главным тренером команды. В этой работе я видел перспективы. И потом уходил я из «Днепра» из-за скандала, о котором сейчас говорить нет никакого желания, ведь человека, с которым мы тогда столкнулись, уже нет в живых.

— С «Ротором» вы выиграли первенство первой лиги чемпионата СССР. Почему не остались в Волгограде?

— Россия и Украина стали отдельными государствами, и, честно признаться, мы немного запаниковали. Поэтому, когда только подвернулся вариант возвращения в Украину, сразу им воспользовался.

— В полтавской «Ворскле» Леонид Колтун официально работал рекордно короткие 9 дней — с 11-го по 20 февраля 1992 года...

— Тогда в Полтаве царила настоящая разруха. Мы сыграли один домашний поединок на Кубок Украины. Финансовые условия, которые нам предлагали, были очень скромны. А ведь ребята в «Ворсклу» приехали не самые последние — экс-капитан «Днепра» Антон Шох, Евгений Яровенко, Владимир Геращенко. Поэтому, когда возникло более привлекательное предложение от генерального директора тернопольской «Нивы» Аксенова, мы тем же составом десантировались в Тернополе.

— Дебютный чемпионат Украины тернопольцы провели неплохо.

— В чемпионате Украины мы заняли в своей подгруппе четвертое место, пропустив вперед «Динамо», «Днепр» и «Металлист». В межсезонье с финансами стало туго и все игроки разбежались. Первый круг следующего первенства закончили на предпоследнем месте, после чего меня позвали в Николаев. Пробыл я там без малого два года. Но когда наш титульный спонсор «Эвис» обанкротился, не стало ни денег, ни перспектив. В этот момент поступило предложение от Заи Авдыша возглавить житомирское «Полесье».

— Но и там вы долго не проработали.

— Авдыш — своеобразный человек, со своими устоявшимися взглядами. Не я ведь придумал крылатый постулат, что тренеров и судей нужно проверять по работе в Житомире. Поэтому когда меня позвали в запорожский «Металлург», я долго не колебался.

— Как возник вариант с Санкт-Петербургом?

— Меня туда пригласил Анатолий Бышовец. В Питере я работал и селекционером по Украине, и наставником голкиперов, и вторым тренером. Поповича мы нашли в Кривом Роге, Вернидуба в Запорожье, Бабия в Донецке, Максимюка вообще в Ивано-Франковске. Покупали ребят по смешным ценам. Над нами все смеялись, дескать, кого мы берем? А потом они как заиграли!

— Почему же ваш роман с «Зенитом» тоже был скоротечным?

— Бышовец возглавил сборную России, а мне позвонили из запорожского «Торпедо», пригласили стать у руля автозаводской команды. Расписали широкие перспективы. И я вернулся в Украину. Думаю, это была самая большая ошибка в моей тренерской карьере.

— В «Торпедо» ваши грезы рассеялись быстро?

— Практически по приезду. А вскоре вообще сказали: хотите играйте, хотите нет, но денег не ждите. Мы даже в таких условиях пытались выживать. Брали на заводе машины, продавали через магазины, и вырученные деньги шли на текущие нужды. Всю зиму команда жила на базе и ела гречневую кашу. Но даже при этом мы не продали ни одного матча.

— Кто вас пригласил в «Днепр»?

— Естественно, этот вопрос не решался без участия владельца клуба Игоря Коломойского. Да я и сам очень хотел вернуться. Но «Днепр» образца 1999 года и нынешний — это две большие разницы. Под моим началом команда проиграла обе игры. Я просил руководство оставить в «Днепре» находившихся тогда в команде в аренде Олега Шелаева и Михаила Поцхверию. Пытался встретиться с Коломойским, но меня не пустили к нему в кабинет. Я принял решение покинуть команду, на тренировке попрощался с ребятами и отбыл в Киев, где как раз купил себе квартиру. Год был на распутье, а затем отправился в Китай...