Николай Пинчук: Когда Сабо прыгнул в ногу Сидорову, от хруста стало жутко

Наше знакомство состоялось, можно сказать, случайно. Два года назад договорился об интервью с другой знаковой в 50-60-е годы прошлого столетия футбольной личностью – тогдашним полузащитником киевского «Динамо» и донецкого «Шахтера» Владимиром Сорокиным. Тот разговор внимательно слушал, украшая острыми комментариями, седовласый человек. Человек этот – воспитанник динамовской школы, живая легенда «Днепра».

Интервью Сорокина - "Был жестким, но не грубым, людей не ломал"

Собственно, тогда и договорились об этом разговоре. И постоянно по каким-то причинам его откладывали. Надо сказать, что рассказчик с господина Пинчука прекрасный. Николай Федорович рассказал UA-Футболу о кулуарных составляющих становления Лобановского-тренера, предвзятости Маслова и легендарном враче-травматологе, проводившим операции с бодуна. Воспоминания нашего нынешнего гостя полны неизвестными деталями, пикантными историями и откровенными суждениями. Чтиво объемное, но, поверьте, стоит времени на него потраченного.

- Николай Федорович, вы ведь коренной киевлянин?

- Да, родился в самом центре нашей столицы, на улице Ветрова, недалеко от Ботанического сада. Тогда это был Сталинский район, позже его в Советский переименовали (ныне этот район называется Шевченковским – авт.). Николаем родители назвали, потому что родился в день Святого Николая, 19 декабря. К слову, родился я в 1941-м, но мама сделала меня на год моложе, чтобы позже в армию забрали. В нашей семье было четверо детей. Кроме меня, двое братьев - старший Леонид, младший Юрий и на десять лет от меня старшая сестра Леся. Войну отец прошел водителем, а когда вернулся, занялся нашим воспитанием.

Сказать, что я любил футбол - не сказать ничего. Это от Бога. Если Бог дал дар, то будешь играть. Тренер может научить тонкостям, но футболиста из тебя не слепит. Мы тогда практически все были самоучками. В футбол бегали в каждом дворе - дом на дом, район на район, школа на школу. Играли с утра и до вечера. Забегали домой только для того, чтобы сделать бутерброд с колбасой и немного подкрепиться. А в динамовскую школу попал в 12 лет. Начал тренироваться под руководством своего тезки Николая Федоровича Фоминых, будущего главы Федерации футбола УССР.

- Наверное, к дисциплине дворовых хулиганов приучить было непросто?

- Больше всего меня удручало то, что в течение первого года мы не сыграли ни одного матча. Только тренировались. Эта постоянная беготня откровенно надоела. Признаюсь, собирался это занятие бросить. Но год перетерпел, и началось самое интересное. Первенство города мы выигрывали постоянно - сначала первой детской командой, потом второй, а через год стали чемпионами уже среди юношей. Но самой почетной была победа в первенстве СССР среди команд мастеров спорта в 1960 году. То есть, нашими соперниками были ребята, которые уже выступали в высшей лиге, а «Динамо» было представлено только юношами. Финал этих соревнований проходил в Мичуринске, в России. Нашими соперниками были тбилисское «Динамо», донецкий «Шахтер» и московский «Спартак». С «горняками» мы сыграли вничью, грузин победили, а за первое место боролись со спартаковцами. Выиграли 3:0.

1960-й. Юные динамовцы - чемпионы СССР среди команд мастеров спорта. С чемпионским кубком - капитан команды Николай Пинчук

Состав у нас тогда был атомный. Горжусь, что был в этой команде капитаном. Вадик Соснихин играл в центре нападения, я на позиции правого инсайда, левым крайним нападающим был Валера Кравчук. Дима Линник, наш вице-капитан, действовал на позиции хава, пятым номером. Тогда вообще все было прозрачно – номера на футболках отвечали амплуа. Семерка – правый край, одиннадцатка – левый нападающий, восьмерка – правый полусредний, десятка – левый полусредний, девятка – центрфорвард. Это сейчас можно выбирать номера с первого по 99-й без привязки к позиции.

Эта победа нас радовала вдвойне, ведь накануне сообщали, что усиленные несколькими игроками других команд чемпионы в следующем году поедут на турнир в итальянский Сан-Ремо. Но когда победителями стали киевляне, Москва все переиграла. За границу отправился не клуб «Динамо», а сборная СССР под маркой «Спартака». Сборной этот коллектив назвать не могли, потому что это был турнир между клубами. Тренировали нас тоже спартаковцы Алексей Парамонов и Игорь Нетто.

С Парамоновым тогда, к слову, Соснихин сильно поссорился. Из-за суточных. Имели единственный выходной, рассчитывали на эти деньги, а тренеры тянули с выплатой. Вадик не выдержал, поскандалил, но то, что нам принадлежало, таки выбил. На следующий день мы с Соснихиным прошлись по местным магазинам. Привез тогда жене и маме по кофточке, а себе приобрел брюки, рубашку, шерстяной свитер, пар 20 носков. Мы же тогда о существовании нейлоновых носков вообще не знали, а на рынке в Сан-Ремо их было полно на каждом прилавке. И дешевые.

Сборная СССР в форме «Спартака» на турнире в Сан-Ремо. Присел крайний слева Николай Пинчук

Вернулись мы довольными. И все бы ничего, если бы Соснихину ссора с Парамоновым не вылезла боком в следующем году, когда тот же тренер вызвал игроков уже в молодежную сборную. Алексей Александрович затаил обиду и Вадика от команды отцепил, а вместо него пригласил из Киева меня и Валика Левченко. В Ярославле под Москвой должны были играть товарищескую встречу со сборной Чехословакии. Проиграли тогда 0:1, хотя состав нашей команды был мощным - Владимир Федотов, Рейнгольд, Олег Сергеев из московского «Торпедо». Также выделил бы другого торпедовца Мишу Посуэло, чрезвычайно техничного футболиста.

А еще тогда я познакомился с Виталием Хмельницким, который представлял «Шахтер». Еще у нас тогда на позиции левого защитника играл Александр Петрашевский. Тот самый, который потом в штабе Лобановского сначала в «Днепре», а затем в «Динамо» работал. Мы с Сашей, к слову, в Днепропетровске как игроки еще немного успели повыступать вместе.

Но вернусь к Сан-Ремо. На том турнире выступало 12 команд. В этот курортный городок мы после перелета из Москвы в Рим добирались автобусом. Что поразило, так это ужасного качества поле. Удивлялись, как можно организовывать такой масштабный турнир и не подготовить газон? Просто бетон - на такой «поляне» рисковали покрутить себе голеностопы. Дополнительным испытанием стала 35-градусная жара. Учитывая обстоятельства, занятое нами четвертое место, за которое получили малые серебряные награды, считали успехом. Эту медаль до сих пор берегу как одно из самых ценных в течение спортивной карьеры достижений.

Юношеская сборная СССР. Третий справа - Николай Пинчук

- В то время тренер «Динамо» Вячеслав Соловьев уже подпускал вас к основе киевского клуба.

- В динамовский дубль после победы в первенстве СССР нас перевели впятером - меня, Кравчука, Соснихина, Линника и Игоря Петрова. Нас оформили на полставки. То есть, при окладе для игрока дубля в размере 110 рублей мы получали 55. Полную сумму начали зарабатывать только в 1961-м. Через год удостоился максимального для дублеров оклада - 130 рублей. То при условии, что футболисты основы в месяц тогда получали 160 рублей.

- Если верить сухим статистическим данным, то первый свой матч за основной состав «Динамо» вы провели несколько раньше, в 1959-м, когда киевляне потерпели сенсационное поражение в первом раунде Кубка СССР в Томске от команды под названием «Сибэлектромотор».

- В штат нас тогда еще не ввели, а приглашали ситуативно из-за нехватки игроков. До Томска у нас был еще выезд в Ленинград. Тогда тренеры на поединок против дублеров местного «Динамо» выставили двух юношей - меня и Витю Пестрикова. А рядом играл легендарный Михаил Коман, который уже завершал карьеру. Бегал Михаил рядом и постоянно кричал: «Мальциска, ты куда пас даешь?» Также в том матче играл Олег Базилевич.

А с упомянутым вами кубковым матчем как получилось? В «Динамо» тогда на этот турнир не обращали внимания. В Томск лететь далеко, поэтому основной состав решили поберечь и оставить в Киеве. На выезд отправили дублеров, в том числе и меня 17-летнего. Еще где-то есть оттуда снимок - как мы с Валерой Кравчуком в сетке мячи несем. Корреспондент местной газеты брал у нас автографы и спросил: «За каким результатом вы приехали?» «Только выигрывать!» - гордо ответил я. Но как мы могли выиграть? Играть со сверстниками - одно, но совсем другое - противостоять здоровым мужикам, которые играют жесткий футбол, выходят во второй лиге и рубятся, убивают соперников чуть ли не в прямом смысле. Вот так эти мужики сыграли и с нами. Конечно, мы проиграли. 0:1.

А еще из того же 1959-го запомнилась встреча с дублерами московского «Спартака» на стадионе имени Хрущева. За гостей тогда выступал знаменитый Сергей Сальников, для которого это был закат карьеры. Мы могли противопоставить такую ​​же легенду - Комана. Людей на том матче собралось немало, а «Динамо» победило (в присутствии 15-ти тысячной публики киевляне взяли верх 3:1, а третий гол в составе хозяев провел Николай Пинчук – авт.).

- С тех пор и в течение трех последующих лет вы в основе киевлян выходили лишь эпизодически.

- Ближе к первой команде стал в 1963-м, когда Соловьев ушел в отставку, а его место занял тогдашний второй тренер Виктор Терентьев. Именно с Виктором Васильевичем мы поехали в Москву на матч против «Торпедо». Тренер решил рискнуть и выставил в Лужниках нескольких молодых футболистов - с первых минут вышли Витя Пестриков и Иван Маркевич. Меня Терентьев выпустил вместо Пестрикова после перерыва, при счете 0:2. Что тогда торпедовцы с нами вытворяли! У них тогда нападение было мощным - Валентин Иванов, Борис Батанов, упоминаемые мной Сергеев и Посуэло. Проиграли мы 1:7, хотя эта игра в первую очередь запомнилась выходкой Сабо, сломал ногу 18-летнему Владимиру Сидорову. От хруста после столкновения стало жутко. Восстановиться полноценно после той травмы Сидоров так и не смог. Еще попытался вернуться, но немного поиграл и завершил карьеру.

1962-й. В атаке динамовец Николай Пинчук

- Для вас тот матч оказался последним в составе динамовской основы ...

- Сразу после возвращения домой Терентьева отправили в отставку, а на его место назначили Анатолия Зубрицкого. Анатолий Федорович имел со мной личный разговор сразу после того, как мы с Левченко вернулись из Москвы из рядов молодежной сборной. «Да, Коля, - начал Зубрицкий, - ты молодец, что попал в «молодежку». Но это не значит, что поэтому я буду ставить тебя в основу «Динамо» автоматически". «Понимаю, что все зависит от меня», - ответил. Разговор получился откровенным. Но пора сборов в Ужгороде. Тренировки были ужасными. Одна физподготовка, мячей мы не видели. Да еще и погодные условия это впечатление усилили. Вот и получилось, что такие ребята как Лобановский и Базилевич подняли бунт, договорившись Зубрицкого снять. По возвращении в Киев Валерий с Олегом пошли в Федерацию футбола и сказали: «Или вы его убираете, или мы, футболистов шесть из команды уйдем».

"Динамо"-1963. На сборе в Гаграх. Присел второй справа рядом с тренером Виктором Терентьевым Николай Пинчук

Зубрицкого сняли и к сезону-1964 команду готовил уже Виктор Маслов. У Виктора Александровича были свои взгляды на построение игры и комплектацию команды. Он провел товарищескую встречу между основным и дублирующим составами. Сам смотрел за действиями футболистов со стороны, а командами руководили Коман и Терентьев.

Я действовал на позиции правого крайнего нападающего против только приглашенного Масловым из «Торпедо» Леонида Островского. В одном из эпизодов пробрасываю по флангу мимо Леши мяч себе на ход. На скорости откровенно бегу, но Островский в последний момент отчаянно вставляет ногу. Маслов был на той же бровке, все видел, но вместо того, чтобы сделать замечание Леониду, рявкнул на меня: «Пацан, вставай, что ты лежишь?» Я не смолчал, тоже огрызнулся. Не помню, кто в той встрече победил, но прошло три или четыре дня и нас вызвал Коман. «Мальцики, - говорит, потупившись, - тут такое дело. Вчера у нас был серьезный разговор с Масловым, он решил вас пятерых отправить домой». Кроме меня, в эту пятерку точно попали Пестриков и защитник Витя Кущаев. Посадил нас на следующий день администратор команды Рафа Фельдштейн на самолет и на том динамовский этап моей карьеры завершился.

Комсомольское собрание команды киевского "Динамо". Выступает комсорг Олег Базилевич. В призидиуме - Федор Медвидь и Николай Пинчук

- Завершился в статусе чемпиона СССР среди дублеров.

-На нас тогда людей ходило не меньше, чем на первую команду. Поколение подобралось талантливое. Вадик Соснихин тогда уже в обороне играл. Туда его перевели незадолго до того, как должны были отчислять из команды. Это было в 1960-м. Сезон центрфорвард Соснихин провел откровенно слабо. После завершения чемпионата Коман собрал нас - меня, Кравчука, Валю Левченко, Пестрикова, Валеру Веригина. Без Вадика. Не знаю, как так получилось, что его не было. «Наверное, будем Вадю Сосныху отчислять», - сказал Михаил Михайлович.

Но потом получилось, что в основе травмировался кто-то из полузащитников. Что было дальше, рассказывал мой близкий друг Виля Щербаков. Кто-то из основных футболистов предложил Соловьеву: «Попробуйте Соснихина. Он парень крепкий, хорошо играет головой. Пожалуй, может сыграть хава». Соловьев попытался. Вадим сыграл хорошо. Вскоре травму получил уже центральный защитник. Соснихина поставили уже там. Получилось еще лучше. Так Вадик и доигрался до «Директора». Просто счастье. Ведь могли же обстоятельства сложиться по-другому, кто-то бы не сломался и «Директора» в Киеве не было бы.

Мне в «Динамо» так не повезло. Видимо, судьба. Понимаете, счастьем для нас была уже возможность попасть в заявку основной команды на игру. Это право тоже должны были заслужить. Соловей вместе с Команом и Терентьевым всегда просматривали матчи дублеров, которые происходили за сутки до встречи основных составов, с трибуны. Трех-четырех лучших в составе дубля они на следующий день включали в число запасных. А что это значит? За победу игрокам, которые выходили на поле, платили по 80 рублей. Резервисты, не отыграв ни минуты, получали половину суммы. Вышел хотя бы на минуту - получаешь премиальные полноценно. Ничья «стоила» 40 рублей и соответственно 50 процентов запасным. Значительный стимул, согласитесь.

1962-й. Аншлаг на матче динамовского дубля. В воздухе играет Николай Пинчук

- Единственный гол за динамовскую основу забили в том же 1963-м ростовскому СКА ...

- Я тогда вышел на замену вместо Сабо. Сначала Витя Каневский отдал мне передачу, после которой я метров с 16-ти попал щечкой точно в угол. А чуть позже уже наоборот Канева забил с моей передачи. Мы победили 2:0. Для меня эта встреча с ростовчанами была принципиальной, ведь за год до того, когда Соловьев доверил место в основе, их защитник сломал меня, причем сделал это умышленно. Вставил свое колено в мое. Колено опухло, меня вынесли с поля. Было очень обидно, ведь тренер только начал доверять, появилась возможность закрепиться в основе. Вместо того пропустил две недели и тот момент, когда мог зацепиться за свой шанс, потерял.

Собственно, в том же 1963-м история повторилась. Только играли мы тогда против харьковского «Авангарда». Слобожане в те годы имели репутацию команды ломовой, чрезвычайно жесткой. Игра была тяжелой. В одном из эпизодов центральный защитник «Авангарда» начал водиться, пытаясь меня обыграть, недалеко от собственных ворот. Мне удалось соперника обокрасть и сразу отдать передачу на Серебряникова. Витя положил мяч точно в «девятину». Это был второй наш гол, мы так и победили 2:0. Но соперники мне того так не оставили. Вскоре после гола Серебряникова получил по ногам. Получилось, что Виктор отличился на 61-й минуте, а уже на 65-й меня заменили. Опять же - жаль, потому что именно в тот период начал играть в основе стабильно.

Николай Пинчук - в темной форме слева

- Николай Федорович, каким образом после висшелигового «Динамо» вы оказались в перволиговом «Днепре»?

-Все просто. Зубрицкий, который возглавлял днепрян в 1964-м, дружил с Рафой. Только нас отчислили из «Динамо», Рафаил Моисеевич набрал Анатолия Федоровича. Зубрицкий же меня знал еще со школьных лет, с тех пор, как он был директором динамовской школы. Вот и получилось, что не успел я вернуться в Киев и разложить вещи, как из Днепра за мной приехал человек. Жил я тогда, к слову, на Красноармейской, 71, в одном здании с Команом. Это была квартира моей жены. Свою еще не заработал, получил ее только в 1964-м.

Так вот, посланец из Днепропетровска сразу сказал, что Зубрицкий хочет видеть меня у себя. «Подождите, дайте хотя бы перевести дыхание, я только что приехал», - отвечаю и обещаю подумать. При этом в «Днепре» мне сразу пообещали месячную зарплату 160 рублей, тогда как в Киеве получал 130. Плюс - единовременная доплата 100 рублей. Премиальные были такими же как в Киеве - 80 за победу и 40 за ничью. Конечно, перед такими условиями я, молодой парень, не устоял. Но размышлял, потому как разница между высшей и первой лигами немалая.

1965-й. "Кажется, против "Жальгириса" играли. На таких ногах разве отбирают мяч? Я его убираю под себя и ухожу в отрыв"

Да еще и должен был получить разрешение от руководства. Поэтому иду на встречу к тогдашнему главе Федерации футбола УССР Федору Мартынюку. «Тренер, который знает меня с детских лет, приглашает в «Днепр» - объясняю. - Хочу туда ехать ». «Идиот! - возмутился Федор Марьянович. - Как можно уезжать из «Динамо», из высшей лиги в команду второй группы ?! Езжай в Донецк или Харьков! Никакого Днепропетровска! Я тебе не подпишу бумаг». Чуть ли не на коленях пришлось Мартынюка упрашивать. Объяснял, что кроме Зубрицкого, там мой друг Виля Щербаков, а также другие динамовцы Володя Ануфриенко, Игорь Фефлов. «Я в Харькове и Донецке никого не знаю» - говорю. Наконец, Федор Марьянович в положение вошел.

В первом же сезоне сыграл в составе «Днепра» все матчи от звонка до звонка. До сих пор с ужасом вспоминаю газон на стадионе «Металлург» (на его месте сейчас «Днепр-Арена» стоит»). Сплошные ямки, голеностопы на такой поверхности вылетают на раз-два. Перед одним из матчей едва хожу. Но Зубрицкий просит выйти. «Да посмотрите на мою ногу, как я выйду?» - Говорю. «Ты филонишь» - недовольно говорит Анатолий Федорович. То меня сильно задело, даже попросил, чтобы мне сделали обезболивающее. «Да как он с такой ногой выйдет?», - вступился за меня врач.

- Как бы ни было, но в «Днепре» вы сыграли семь сезонов.

- Был там национальным героем. Словно Гусев сейчас в Киеве. Когда Олег выходит на поле, ему устраивают овацию. Так же почитали в Днепропетровске и меня. Хотя существовал вариант, вместо «Днепра» мог оказаться в «Черноморце». За мной из Одессы приехал Володя Онысько, с которым мы успели поиграть в составе «Динамо». Однако Зубрицкий все пронюхал и сразу организовал для меня трехкомнатную квартиру на набережной. Это жилье Анатолий Федорович держал для другого игрока, однако, желая меня удержать, приоритетность изменил. «Володя, - говорю, - куда же я поеду? Неизвестно, заиграю я в Одессе или нет, а здесь уже квартира есть, мне доверяют». Отказался и с годами понял, что, видимо, ошибся. Потому как высшая лига есть высшая лига. Надо было идти даже несмотря на то, что конкурировать пришлось бы с Базилевичем и Мирошиным.

На газоне "Металлурга" в Днепре. Установку команде дает Леонид Родос

- «Днепр» был безнадежным середняком первой лиги. Пока команду осенью 1968 не возглавил Лобановский.

- Проблема Зубрицкого в том, что он любил игроков, карьера которых была на закате. Он пригласил из московского «Локомотива» Виктора Соколова. Тот еле ходил, но играл. Таких примеров было немало. Поэтому и занимали мы откровенно низкие места. Когда Анатолия Федоровича после сезона-1966 убрали, на его место пришел Леонид Родос. Леонид Аркадьевич немного изменил людей и команда заиграла. Мы уже были в своей группе четвертыми. Считаю, что эта команда уже была готова бороться за место в высшей лиге. Однако Родосу это не помогло.

Кстати, знаете, каким образом Лобановский оказался в «Днепре»? Как игрока Валерия очень любил бывший первый секретарь Днепропетровского обкома компартии, а к тому времени уже председатель Совета министров УССР Владимир Щербицкий. Лобановский, которому еще и 30-ти не было, как раз тогда поссорился с тренером «Шахтера» Олегом Ошенковым и тот их с Базилевичем отчислил. Валерий был упрямым, сказал, что на том с футболом завязывает и будет работать по специальности, инженером. Видимо, так бы и произошло, если бы не звонок Щербицкого своему другу, директору «Южмаша» Александру Макарову. Завод же содержал команду «Днепр». Долго уговаривать Владимиру Васильевича не пришлось. Родоса отставили - Лобановского назначили.

"Днепр" - "Шахтер". Ворота "горняков" атакует Николай Пинчук

- Вы явно были довольны, ведь знали Лобановского еще со времен совместных выступлений за «Динамо».

- Когда Валерий приехал в Днепропетровск, то не знал там никого, кроме меня. Мы с ним обнялись, поцеловались. Я был доволен. Думаю, свой тренер приехал. Тем более, что весь сезон 1968 я пропустил. Во время контрольного матча на зимних сборах в Ялте защитник соперников влупил вместо мяча мне по колену ударной правой ноги - перелом. Родос сразу отправил меня в Днепр, но там врачи не могли поставить диагноза. Не мог не то что ходить, а даже сидеть. Поехал на обследование в Москву, к самому известному тогда специалисту в области спортивных травм Зои Мироновой. Сначала мне сделали рентген, перед тем введя в колено кислород. «Да, это наш клиент, у него мениск», - посмотрев снимок, сказала Зоя Сергеевна.

В палате нас лежало шестеро: четверо футболистов, а также знаменитые хоккеисты - Александр Якушев и вратарь Виктор Зингер. У них тоже были проблемы с мениском. Хоккеисты квасили очень. В воскресенье к ним сходилась компания человек из шести. Посетить. Вот они как начинали утром, то и угомониться не могли. «Шумел камыш, деревья гнулись». Самое интересное, что перед операцией пить нельзя, потому что в колене собирается жидкость. Но им было плевать.

В конце концов, к рюмке любила заглянуть и врач Миронова. Особенно в воскресенье. Поэтому все пациенты боялись попасть ей под нож в понедельник. Но не повезло именно мне. Подготовили меня, завезли в операционную и сделали не общий наркоз, а местный, в колено. Такой боли в своей жизни не испытывал никогда. Видимо, люди во время пыток нечто похожее переносят. Укол прямо в кость. Но нога окаменела быстро. Я не знал, что мне делают. Только потом понял, что резать колено начали с другой стороны, там, где больно. Когда операция была в разгаре, говорю: «Зоя Сергеевна, у меня боли не слева, а справа». «Что теперь будем с ним делать?» - спрашивает Миронова. И сразу решает: «Пусть, режем с другой стороны». Оказалось, что у меня трещина и надрыв, из-за чего колено разлетелось полностью.

Не так давно своим опытом общения с травматологом Мироновой делился бывший футболист "Карпат" Олег Родин. Читайте его интервью - "Московские родственники интересовались, есть ли во львовской квартире пулемет"

Когда мне удалили мениск с обеих сторон, колено разрабатывал полгода. Сажал на ногу пятилетнего сына и поднимал, а затем занимался на полугоночном велосипеде. Поднимался в Днепре вверх к стадиону, а потом спускался обратно. Мне еще, конечно, повезло, потому что еще один мой партнер по юношеской динамовской командой 60-х Толик Шитый после травмы и операции на колене так и оправиться не смог, а потому исчез из поля зрения быстро.

... Когда Лобан к нам приехал, сначала начал знакомиться с командой. Сели мы на трибуну и рассказываю Валерию, кто на каком месте играет, кто что может. А рядом болельщики сидят, сразу нового тренера узнали: «О, так это же Лобановский».

Начало. Окончание интервью с Николаем Пинчуком читайте завтра

***

Фото автора и с личного архива Николая Пинчука