Анатолий Азаренков: "Ближневосточный и персидский хлеб не так сладок, как кажется"

Анатолий Азаренков: "Ближневосточный и персидский хлеб не так сладок, как кажется"


Анатолий Александрович АЗАРЕНКОВ — один из тех одесских футболистов и тренеров, которого знают далеко за пределами нашего города. Застав еще одесский «Пищевик», Анатолий Александрович поиграл во многих командах, а в качестве тренера входил в штаб днепропетровского «Днепра» времен первого чемпионства, возглавлял сборную Сирии и молодежную сборную Кувейта, а на стыке тысячелетий являлся наставником одесского «Черноморца». «Одесса-Спорт» пообщалась с Анатолием Азаренковым обо всех этапах карьеры специалиста, как игровой, так и тренерской.

ПРОСНУВШИСЬ УТРОМ, ОБНАРУЖИЛИ СЕБЯ «ПОД КОНВОЕМ»

— Анатолий Александрович, как начинался ваш путь в большой футбол?

— Я родился в районе Слободки, на Балковской. А в детстве все сводилось к двум вещам – занятиям в школе и футболу, как наиболее доступному виду развлечения. У нас была «полянка», которая позволяла заниматься. Покойный Володя Тодоров тоже был из этого района, мы участвовали в различных соревнованиях. Так и получалось – школа, а затем футбол.

— А вскоре вас заметила одна из городских команд?

— Да, меня пригласили в «Дзержинец», в составе которого я участвовал в городских соревнованиях. В «большом футболе» в Одессе было два популярных клуба – «Пищевик» (будущий «Черноморец» - прим. авт.) и СКА – которые между собой конкурировали. Но нешуточные страсти кипели и в первенстве города, собиравшем большое количество зрителей! Тогда каждый район, каждое крупное предприятие имели свою команду. А, например, в зимнем первенстве города участвовали и команды мастеров, в частности, СКА. Затем Петр Алексеевич Ступаков привлек меня, Виктора Добрянского и еще нескольких человек в «Пищевик». Так, собственно, и началась моя профессиональная карьера.

— Но в «Пищевике» вы надолго не задержались. Какими судьбами вы очутились в Нововолынске?

— О, это отдельная история. Основная цель была «уйти» от армии. Тогда в Нововолынск уехало большое количество ребят. Это и Юра Заболотный, и Коля Молочков, и Саша Перегудов, и Витя Пясецкий, и Саша Игрунов. Порядка 12-ти человек уехало под «гарантию», что не будут служить в армии. В составе «Шахтера» мы участвовали в первенстве УССР среди производственных коллективов. Если говорить сегодняшним языком, то это был уровень второй лиги. А затем нас призвали в армию, и мы играли на профессиональном уровне за луцкую «Волынь». За исключением нескольких человек, поступивших мудро и ночью уехавших в Одессу. Мы же проснулись утром и обнаружили себя «под конвоем».

— «Волынь» тогда являлась «армейской» командой?

— Нет, луцкий клуб был «гражданским», просто усиленный футболистами, служащими в армии. Нас там несколько одесситов играло. А в 1960 году в армии прошло большое сокращение, под которое попали также и мы, вместо трех лет отслужив два года. Впрочем, Игрунов и Пясецкий остались в Луцке. Был еще один момент – дело в том, что «Волынь» же играла в одной группе с «Черноморцем».

— И как реагировала одесская публика, видя земляков в составе «Волыни»?

— Я тогда не был игроком основного состава, больше находясь в резерве, но в тех матчах участвовал. Насчет реакции даже не задумывался… Обычная реакция – кто-то свистел, кто-то аплодировал. Естественно, у меня было большое желание проявить себя с лучшей стороны. На основании этих игр, собственно, меня и Сашу Перегудова пригласили в «Черноморец», который тренировал Анатолий Федорович Зубрицкий.

— В качестве футболиста «Черноморца» вы провели два сезона, между которыми значится один год, проведенный в Черновцах. Как возник вариант с «Авангардом»?

— Когда меня приглашали в Одессу, стоял вопрос о жилье. В советские времена было несколько по-иному, нежели сегодня – частного жилья не было, а выдавалось государственное, на которое была очередь. Я как раз женился, и этот вопрос стал остро. Черноморское морское пароходство выделяло на команду две квартиры. В команде же была очередность и мне, как говорится, не светило. Тут и возник вариант с Черновцами, где меня сразу заселяли в квартиру. В 1962 году мы играли в одной группе с одесским СКА, и после этого сезона меня вновь пригласили в «Черноморец». Тренировал «моряков», правда, уже Всеволод Михайлович Бобров.

БОБРОВ, ТАРАСОВ И ЛОБАНОВСКИЙ

— Чем запомнилась работа с Бобровым?

— Взгляды у него на футбол были, конечно, своеобразные. Всеволод Михайлович давал больше свободы для творчества футболистам, что не всегда было полезно, не всегда результативно. Кроме того, в «Черноморце» был ряд возрастных игроков, которые приехали с Бобровым и он на них рассчитывал. В какие-то моменты я, на фоне профессиональной требовательности к себе, не был согласен с тренером. Пытался вступать даже не в конфликт, а в разговор, с целью улучшить игру, как свою, так и команды, но это не всегда создавало благоприятную обстановку на будущее. Проще говоря, вызывало определенный антагонизм.

— В его занятиях присутствовали какие-то хоккейные упражнения?

— Нет, ведь Бобров сам очень хорошо играл в футбол. Это ведь не сравнить с Анатолием Владимировичем Тарасовым, который пытался внедрить хоккейные упражнения в футболе. Мне доводилось присутствовать на одной из тренировок Тарасова в Сочи, и я видел те эмоциональные упражнения, вызывавшие у игроков даже не возмущение, а определенные отрицательные эмоции.

— Например?

— Например, Анатолий Владимирович заставлял вратаря не отворачиваться от мяча, который били из пределов вратарской площадки, пытаясь его «пробить». Наоборот, Тарасов кричал бьющему футболисту: «Сильней! Еще сильней!». То есть, воспитывал таким образом у голкипера смелость. Или ряд тяжелых физических упражнений, как то прыжки с тяжелыми блинами, затем кувырки и только потом работа с мячом. Возможно, такие упражнения совместимы с хоккеем, но не с футболом.

— А уместно ли Тарасова сравнивать с Лобановским? Имею в виду тяжесть нагрузок.

— Как сказать… У Тарасова был более интуитивный подход. Он сам все это прошел, и его занятия были опробованы на хоккее. Но, отработав один сезон, Анатолий Владимирович ушел из футбола. У Лобановского же был более стратегический и верный подход. Да, у Валерия Васильевича были перегибы, он и сам об этом говорил. Мне доводилось с ним работать, и в частных беседах с ним и с Олегом Базилевичем мы касались этих вопросов. Лобановский хотел экспериментально доказать правильность направления методической подготовки. Да, собственно, он ее и доказал. Но у Лобановского был подбор квалифицированных людей, помогавших ему в этом.

ИЗ ФУТБОЛИСТА – В ТРЕНЕРЫ

— Отыграв сезон в «Черноморце», вы вновь покинули Одессу, на сей раз перебравшись в соседний Николаев. Почему?

— Опять же, вся проблема заключалась в жилье. Я стал чаще играть в основном составе, но при этом меня вновь отодвигали от очереди на квартиру. Возник вариант с Николаевом и я решил его принять. Да, по сравнению с «Черноморцем» николаевский «Судостроитель» был на уровень ниже, но зато я получил возможность постоянной игровой практики. Согласитесь, ведь у каждого футболиста, у каждого спортсмена есть желание постоянно быть задействованным, что является главным стимулом к прогрессированию. А когда футболист сидит на лавке – происходит его деградация как игрока.

— После трех сезонов в «Судостроителе» вы переехали в Кривой Рог…

— Здесь уже несколько иная причина. В «Кривбасс» я перешел с перспективой начать тренерскую деятельность. В Кривом Роге мне сперва дали возможность поучаствовать в соревнованиях, а затем, собственно, и состоялся переход на тренерскую должность.

— Вы повесили бутсы на гвоздь в тридцать лет. Не рановато?

— Тогда передо мной вопрос стоял таким образом: или переходить на тренерскую должность, или же поиграть еще годик-другой, правда, может и места уже не быть. Я размышлял так: все равно придется заканчивать карьеру футболиста, а имея за плечами опыт работы с тренерами, которые давали какие-то наработки, решил начать тренировать.

— Как началась ваша тренерская деятельность?

— В Кривом Роге я еще раз в своей жизни столкнулся с Анатолием Федоровичем Зубрицким, у которого в «Кривбассе» стал помощником. Если говорить откровенно, то он и пришел работать в «Кривбасс» с моей подачи. У руководства криворожцев был выбор: или Зубрицкий, или другие кандидатуры. Я им привел аргументы в пользу Анатолия Федоровича, и он возглавил «Кривбасс», что положительно сказалось на команде. Зубрицкий заложил мощный фундамент, на котором команда вышла в первую лигу. Правда, доигрывали тот сезон мы уже без него – Анатолий Федорович ушел в симферопольскую «Таврию». Должность главного тренера занял Николай Федорович Фоминых, но затем и он покинул «Кривбасс».

— Затем вы вновь вернулись в «Черноморец». Получается, что спустя 14 лет…

— Да, когда Зубрицкий пришел в «Черноморец», он пригласил меня в команду. В «Черноморце» я помогал Анатолию Федоровичу и был начальником команды.

— И вновь вы не задержались в «Черноморце», вскоре покинув Одессу…

— Знаете, чем всегда характерна была Одесса? – Внутренними конфликтами, имевшимися в команде. Эти конфликты давали толчок либо в лучшую сторону, либо – в худшую. Вот и тогда в команде произошел конфликт, вследствие чего мне пришлось уйти с должности начальника «Черноморца». Я ушел из команды с гарантией поступления в Высшую школу тренеров и уехал в Москву.

— По окончании Высшей школы тренеров вы оказались в Никополе?

— Мы были хорошо знакомы с ныне покойными Геннадием Афанасьевичем Жиздиком и Владимиром Александровичем Емцем, поэтому, отучившись два года в Высшей школе тренеров, я получил от них приглашение поработать в Никополе. А вскоре из Никополя нас пригласили в Днепропетровск для работы в «Днепре».

— Именно с Геннадием Жиздиком и Владимиром Емцем связывают, в первую очередь, успехи днепропетровского «Днепра», ставшего чемпионом СССР в 1983 году. В чем был их феномен?

— Это были достаточно умные люди. Как говорят в народе, «мужик от сохи» – и тот, и другой прошли хороший жизненный путь. Геннадий Жиздик вообще не имел образования. Он был инвалидом Великой Отечественной войны. Владимир Емец вырос в Никополе, был футболистом и имел хороший мужицкий ум. Но главное – он умел использовать все положительные качества людей на благо дела. Емец умел стимулировать людей, создавая как моральные, так и материальные условия для достижения целей, и к нему шли люди. А Геннадий Афанасьевич был мозгом в организации всех вопросов, связанных с «Днепром». Он прекрасно сочетал умение общаться с первыми лицами региона и командой, умел гасить все конфликты, возникавшие в команде. Емец также был хорош в организаторских вопросах. Со временем, всю тренировочную работу он перепоручил мне. Мы работали вместе с Леонидом Колтуном, позже в команду пришел Евгений Кучеревский. Я отработал в «Днепре» до 1986 года, после чего уехал за рубеж.

СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ТРИУМФ

— Как возник вариант с зарубежным продолжением карьеры?

— Со стороны Сирии в адрес Федерации футбола СССР поступила просьба направить им специалиста на должность наставника национальной сборной страны, и президент Федерации Вячеслав Колосков направил меня в Сирию. Поначалу мы работали вместе с Валерой Яремченко, который уже год там находился, но вскоре у него закончился контракт и я остался один.

— Что стало наиболее запоминающимся при работе со сборной?

— Как раз в 1987 году наступали серьезные соревнования – Средиземноморские игры, впервые проходившие в Сирии, в приморском городе Латакия. Это не только футбольные соревнования, в Играх представлено множество других видов спорта. Для нас они прошли успешно: обыграв в группе сборные Турции, Сан-Марино и Ливана, мы вышли в полуфинал, где в серии послематчевых пенальти одолели команду Греции. А в финале сборная Сирии играла с молодежной командой Франции, где добилась победы со счетом 2:1, причем, решающий мяч мы забили за 5 минут до финального свистка!

— И как отреагировали зрители на победу в домашнем турнире?

— О чем вы говорите! В Латакии я впервые увидел, как празднует страна! Матч закончился поздно, в районе 11-ти вечера, но тут же по всему городу, по всей стране начался стихийный «салют»: стреляли из различных видов оружия, а Сирия не спала всю ночь! Это была большая победа для страны.

— Государство как-то отреагировало на эту победу?

— В Сирии был военный, жесткий режим, с уклоном на страны социализма. Сирия была своеобразной буферной зоной между арабскими странами и Израилем. После триумфа на Средиземноморских играх нас принял президент страны Хафез аль-Асад. Помимо спортивных трофеев, я получил награду от страны, правда, не помню, где она сейчас (улыбается).

— Но в целом, уровень футбола в стране был невысок?

— Футбол в Сирии, как и в ряде соседних стран, чисто любительский, профессионального футбола там не было. Те футболисты, которые играли во взрослых командах, первую половину дня работали, только вторую посвящая тренировкам и играм.

Помню, на Чемпионате мира-1990 одним из представителей Азии стала сборная Объединенных Арабских Эмиратов. У Сирии был шанс поехать на форум в Италию?

— В Азии тогда существовала такая схема отборочных игр: сперва команды играли в шести группах, а затем лучшие сборные боролись за две путевки на Чемпионат. Сирия уступила в своей группе сборной Саудовской Аравии. Но главным фактором стали закулисные игры: мы проиграли решающий матч со счетом 4:5, но не за счет игры, а за счет иных моментов. Несмотря на то, что президент Федерации футбола Сирии генерал Бузо одновременно возглавлял коллегию арбитров Азии, он также в этой ситуации оказался бессилен. Позже он сказал, что это страны, с которыми мы не можем враждовать, а можем только дружить и подчиняться. Но в итоге Саудовская Аравия неудачно выступила в финальной «шестерке» и на Мундиаль в Италию поехали сборные Южной Кореи и ОАЭ.

— И в 1990 году вы вернулись в Союз…

— Да, я отработал в Сирии до окончания контракта в 1990 году и уехал домой. Хотя сирийская сторона не хотела меня отпускать, пытались даже воздействовать через Федерацию футбола СССР. Но работа в Сирии в то время была невыгодна в первую очередь экономически. Тогда нас обязывали там работать, а зарплата, по сравнению с представителями капиталистических стран, была небольшая. Мы встречались в узком кругу, и западные специалисты удивлялись – вы или рабы, или непонимающие люди, не ценящие свой труд.

— Тем не менее, после года в тираспольском «Тилигуле», вы вернулись в Сирию?

— Но также ненадолго. В Тирасполе, я помогал Владимиру Веберу, а по итогам сезона «Тилигул» занял второе место в Первой лиге, завоевав право участвовать в Высшей лиге Чемпионата СССР-1992. Но произошли известные события, и вместо одной страны на политической карте мира появилось 15, в каждой из которых начал проводиться отдельный чемпионат. Я снова уехал в Сирию, но проработал там недолго.

В ГОСТЯХ У СОЦИАЛИЗМА

— Из Сирии вы переехали в Оман?

— Да, я получил предложение поработать в оманском клубе «Аль-Ахли», но и там не задержался. Дело в том, что в это время в Кувейте начала работать команда Лобановского – вместе с Валерием Васильевичем приехали Владимир Веремеев, Юрий Морозов, чуть позже – Олег Базилевич. Лобановский выстраивал структуру работы со сборными, начиная от юношеских, и заканчивая национальной командой. Должны были быть одинаковые направления в методике работы, тактике и т. п. Он меня и пригласил в свой штаб.

— Оманская сторона поняла ситуацию?

— Что вы! Пришлось уходить с конфликтом, ведь я заключал контракт на несколько лет, а проработал неполный год. Так что уехал я с условием возврата всех выплаченных средств, иначе не отпустили бы.

— Вы приехали в Кувейт в 1993-м, то есть, после войны с Ираком прошло два года. Это не пугало?

— Вы знаете, война не особенно отразилась на уровне жизни кувейтян. По сути, это был «блицкриг», страна сдалась иракцам. А позже прошла так называемая операция «Буря в пустыне», но уже на территории Ирака. В Кувейте не было даже разрушений, может быть, один или два разрушенных дома остались, как память.

— Какова была ваша роль в команде Лобановского?

— В Кувейте я возглавлял сборную, составленную из футболистов до 19-ти лет. Морозов, Базилевич и Веремеев были задействованы в национальной и олимпийской сборных, а в молодежной мне помогал местный специалист. Знаете, работа в Кувейте в какой-то степени давала удовлетворение в околофутбольных моментах – не нужно было беспокоиться о возможности проведения сборов, где тренироваться, экипировке и прочих. А с точки зрения отдачи могу сказать, что впервые за долгое время молодежная сборная страны попала в финальную часть Кубка Азии, проходившего в Таиланде. Но затем довольно неожиданно уехал из Кувейта Валерий Васильевич, которому поступило предложение от киевского «Динамо». У меня же закончился контракт, и я вернулся в Одессу.

— Чтобы вновь вернуться на берег Персидского залива, на этот раз в Катар?

— Да, предложение от клуба «Аль-Араби» я получил и принял, находясь в Одессе.

— Это была столичная команда, из Дохи?

— А там вся страна, по большому счету, один город – Доха. Как и Кувейт, к слову. Тогда в Катаре был любительский футбол, но вскоре страной стал править принц, получивший образование в Англии. Было акцентировано внимание на социальном развитии страны, и развитии спорта в том числе. Он-то и организовал профессиональный футбол: доигрывать в Катар поехали многие известные футболисты, было много специалистов из Европы.

— В том числе, например, и нынешний наставник «Барселоны» Хосеп Гвардиола?

— Да, Гвардиола также поучаствовал в этом чемпионате, но, говорят, его чаще видели на поле для гольфа, нежели футбольном (улыбается).

— Как бы вы охарактеризовали страны региона в целом?

— Если взять Кувейт, то это обеспеченная страна, причем, не только для своих жителей, но и для иностранцев, которые там трудились. Вдумайтесь, на полтора миллиона кувейтян приходилось несколько миллионов приезжей рабочей силы, работавших во всех сферах деятельности. Кувейтяне по статусу были руководителями, а находясь в этой стране, было интересно узнать, как в социальном плане развивается Кувейт.

— Какие моменты бросились в глаза?

— Многие моменты стали для нас откровением. В Кувейте был настоящий социализм. В стране бесплатное образование, как школьное, так и высшее, причем, в любой точке земного шара, с достаточными для студентов стипендиями, бесплатная медицина, и так далее. Каждому новорожденному кувейтянину государство делало вклад, на основе имеющихся в стране полезных ископаемых. В Кувейте вы не встретите жилых высотных домов – государство выделяет участок земли под дом и финансовую помощь, сроком на 50 лет. При этом, в честь любого праздника какая-то часть долга снимается. То есть, вместо 50-ти лет, кувейтянин получает собственное жилье, примерно, за десять. Это если вкратце.

— Тем не менее, в какой-то момент вы решили вернуться в Одессу.

— Честно говоря, я уже «наелся» этими командировками. К тому же, беспокоило состояние здоровья супруги: она страдала бессонницей и не могла там находиться. Сказались и климатические условия: представьте себе среднегодовую температуру в 35 градусов! Там ведь нет ни осени, ни зимы, ни весны – сплошное лето, причем, жаркое лето.

НАШ ФУТБОЛ РАЗВИВАЕТСЯ СТИХИЙНО

— Прошлое одесское лето вам не напомнило тот климат?

— В какой-то степени (улыбается). Но там, поверьте, климат еще более жаркий. 50 градусов в тени – нормальное явление. Жить без кондиционеров и транспорта просто невозможно. Так что ближневосточный и персидский хлеб не так сладок, как многим кажется. Многие люди, работавшие там и имевшие неважную иммунную систему, не доживали до своего срока…

— Как состоялось ваше возвращение в «Черноморец»?

— Александр Голоколосов вернул «Черноморец» в высшую лигу, но там команда получила определенные пробоины в результатах, вследствие чего Голоколосов покинул свой пост главного тренера. Тогда поступило предложение от руководства клуба возглавить «Черноморец». У нас состоялся предметный разговор, который затрагивал не только сиюминутное критическое положение, но и перспективу развития клуба. Был поставлен ряд вопросов – развитие школы и клуба, комплектации команды. Получив карт-бланш, и, поверив на слово, что это так, я принял «Черноморец».

— Но по итогам того сезона «Черноморец» вновь вылетел в первую лигу…

— Понимаете, в команде тогда создалась такая ситуация, что была группа игроков, которые уже находились в возрасте. Но не это главное, главное заключалось в том, что если первые полгода их было, хотя и сложно, но можно объединить идеей и обещаниями, то вторую половину – уже нельзя. Тогда в команде начался разлад, который и привел к вылету. Покойный Лобановский говорил, что обещать – это не значит делать. Если не выполняются твои условия, то лучше уйти. Мне не безразличен клуб, его выступления, но тратить время, чтобы что-то доказывать… Не докажешь, а доказывать необходимо постоянно.

— Какое-то время вы были руководителем научно-методической группы «Черноморца». В чем заключалась ваша работа?

— Эта должность предусматривала чисто методическую работу. Мы проводили анализ тренировочного процесса, давали рекомендации тренерам. Проводился анализ, как игр противника, так и нашей команды. Рассматривали перспективу футбола, в каком направлении он развивается, анализировали имеющуюся литературу.

— Чем занимается Анатолий Азаренков сегодня?

— Сегодня я – заслуженный пенсионер (улыбается). Разумеется, я хожу на футбол, но присутствую, в основном, только на детско-юношеских соревнованиях. Развитие футбола идет у нас очень медленно. Недавно я прочел статью, где четко сформулировано: в Одессе футбол развивается стихийно. На социальном, государственном уровне мало внимания уделяется детско-юношескому футболу. Матчи «Черноморца» я иногда смотрю по телевидению, воочию – уже давно не видел ни одной игры. Считаю, что большой ошибкой был отказ от дальнейшего сотрудничества с Семеном Альтманом, ведь при нем рассматривалось комплексное развитие клуба, развитие базы, развитие школы, кадровые вопросы… А в прошлом году Игорь Наконечный оказался в ситуации, в которой я уже побывал. Сегодня у команды новый главный тренер – Роман Григорчук, которому я желаю вернуть «Черноморец» туда, где он должен находиться – в Премьер-лигу

ДОСЬЕ

Анатолий АЗАРЕНКОВ

Родился: 5 апреля 1938 года в Одессе.

Амплуа: Нападающий, тренер, функционер.

Воспитанник команды «ДЗЕРЖИНЕЦ» Одесса.

Выступал в командах: «ПИЩЕВИК» Одесса (1957), «ШАХТЕР» Нововолынск, «ВОЛЫНЬ» Луцк, «ЧЕРНОМОРЕЦ» Одесса (1961, 1963), «АВАНГАРД» Черновцы, «СУДОСТРОИТЕЛЬ» Николаев, «КРИВБАСС» Кривой Рог.

Тренировал команды: «КРИВБАСС» Кривой Рог, «КОЛОС» Никополь, «ДНЕПР» Днепропетровск, «ТИЛИГУЛ» Тирасполь. Был главным тренером «КРИВБАССА» (старший тренер), сборной СИРИИ, «АЛЬ-АХЛИ» Маскат, Оман, молодежной сборной КУВЕЙТА U-19, «АЛЬ-АРАБИ» Доха, Катар, одесского «ЧЕРНОМОРЦА» (1999/2000-2001).

Был начальником команд: «КРИВБАСС» Кривой Рог, «СУДОСТРОИТЕЛЬ» Николаев, «ЧЕРНОМОРЕЦ» Одесса (1977-78).

В 1978-80 годах обучался в ВШТ (Москва). В 2004-08 годах был руководителем НМГ «Черноморца».

Чемпион СССР (1983), бронзовый призер Чемпионата СССР (1984, 1985).

Чемпион Средиземноморских игр (1987).

Мастер спорта СССР.

Заслуженный тренер Украины.

Оцените этот материал:
Комментарии
Войдите, чтобы оставлять комментарии. Войти

Новости Футбола

Лучшие букмекеры

Букмекер
Бонус