Футбол ради удовольствия. Сумасшедшая история Робина Фрайдейя

"Я вдвое моложе тебя, но прожил вдвое больше"...

Середина семидесятых. Один из матчей Истмийской футбольной лиги (объединяет полу-профессиональные и любительские клубы Лондона и Юго-Восточной Англии) ФК "Хейз" проводил вдесятером. Поединок близился к завершению, когда на горизонте, - взбудораженный, с всклокоченными волосами, с глуповатой улыбкой на лице, - появился одиннадцатый игрок. Он опоздал, потому что традиционно для себя пьянствовал в пабе. Опрокидывал рюмку за рюмкой, травил басни с местными завсегдатаями, пропустив последние центы... Он даже не пытался оправдаться перед тренером. "Ну его к черту", - подумал последний, приказав надевать потрепанные бутсы. - "Десять минут до конца матча – иди играй". Он едва держался в вертикальном положении, плохо различал партнеров и соперников, но ноги неслись вперед. Он любил футбол, поэтому готов был играть в него в любом состоянии... Наконец, встретился с мячом. Мозг не генерировал рациональных идей, но ноги знали свою работу и без указаний "сверху". Пьяный, словно чип, он нанес точный удар и принес своей команде победу. Зрители на трибунах неистовствовали.

Впоследствии, уже после его перехода в "Рединг", тренер Морис Эванс скажет ему: "Взяв себя в руки, через несколько лет сможешь подняться до уровня сборной Англии". Ответ, услышанный Эвансом, ошеломил: "Я вдвое моложе тебя, но прожил вдвое больше".

Робин Фрайдей... Ему суждено было стать легендой, проведя на профессиональном уровне всего четыре сезона. Легендой, воспоминания о которой уже почти полвека передаются из уст в уста. Его воспели в песнях и возвеличили на страницах книг, хотя его образ вне футбольного поля точно подпадал под определение асоциальной личности. Люмпен, маргинал, низший уровень пролетариата – ему было все равно. Единственное, что имело для него значение – возможность максимально насладиться жизнью. В наркотическом омуте или в объятиях пышногрудой блондинки; на раскаленном солнцем пляже или на футбольном поле... Только бы ни одна минута жизнь не была укутана скукой и бесполезным, по его мнению, занятием.

Поэтому он и не стал великим футболистом, хотя поражал уровнем таланта. За ним следили большие клубы вроде "Арсенала" и "Лидса", но их история взаимоотношений с Фрайдейем завершилась, не начавшись. Он всех посылал к черту, потому что принадлежал только самому себе. С раннего детства, с юных лет...

Он родился в семье простого водителя, но урвал себе такое количество талантов, которого хватило бы для дюжины детей. Рядом с тягой к актерству, он изобиловал спортивными способностями: бокс, крикет, теннис. Хотя больше всего привлекал футбол, которым профессионально занимался дедушка Робина. Неудивительно, что за короткое время процесс посещения футбольных матчей перерос в потребность чего-то большего – Фрайдей горел желанием гонять мяч.

Фрайдей не противопоставлял себя миру или обществу, но и не подпадал под влияние общепринятых норм и правил...

Здоровье позволяло ему в течение одних выходных "засветиться" в нескольких командах: сборная школы, сборная района, сборная паба... Постепенно Фрайдей четко очертил свое превосходство над серой массой партнеров и соперников, что уже тогда, - в юности нашего героя, - обусловило интерес к нему профессиональных клубов. Но контракта не предлагали, а Фрайдей сильно и не настаивал. Повозившись с мячом во время просмотра на той или иной площадке и услышав какую-то шаблонную характеристику, просто разворачивался и уходил... без слез и сожалений, без зазрения совести и желания кому-то что-то доказать. Брал мяч и снова играл за любимую дворовую команду, что приносило ему явно больше удовольствия, чем мысли о перспективах стать профессиональным игроком.

Уже в 15 лет он познакомился с наркотиками, а затем загремел в тюрьму за кражу. И быть иначе не могло. Это не тот случай, когда футбол мог бы спасти и наставить на правильный путь. Фрайдей не противопоставлял себя миру или обществу, но и не подпадал под влияние общепринятых норм и правил. Он просто жил. И этим притягивал к себе окружающих, зарабатывал симпатии и доверие.

Выйдя из тюрьмы, в 17 лет женился на темнокожей девушке, шокировав тогда еще не пронизанное толерантностью общество. Вскоре Максин (так звали первую из трех жен Робина, против которой, в силу ее цвета кожи, выступали и родители Фрайдейя) подарила мужу дочь, но поворотным моментом в жизни повесы это не стало. Он и дальше пьянствовал, злоупотреблял наркотиками, спокойно ругался в лицо прохожим, а иногда просто исчезал, "всплывая" через некоторое время в полицейском участке. Единственное, что изменилось в его существовании – роль футбола. Не отношение к игре (он всегда отдавался ей полностью), а роль игры в жизни. Он привязался к команде "Уолтемстоу", позже перешел в "Хейз", где получал 30 фунтов за матч.

На замечание тренера о забоях, ушибах, растяжениях и даже трещине в голеностопе отвечал "спокойно, босс, я сыграю"...

Параллельно он должен был работать, устроившись кровельщиком. Однажды, сорвавшись с подъемника, приземлился на стальной штырь, проткнув желудок и лёгкие. "Глупости" – отмахивался от истерических воплей родных и друзей, бредя только одним: моментом скорейшего возвращения на поле. Раны заживали на нем, словно на собаке. Уже через три месяца Робин гонял мяч в матче против "Рединга" во втором раунде Кубка Англии. "Хейз" уступил в переигровке с минимальной разницей в счете, а тренера "роялистов" очаровала игра Фрайдейя. "Он буйный, недисциплинированный, ему наплевать на правила. Он "мочит" не только соперников, но и партнеров. Вы посмотрите – семь красных в течение трех сезонов", - эмоционально объяснял тренер "Хейза" особенности характера своего подопечного коллеге Чарли Хёрли. Однако последний твердо вознамерился заполучить футболиста и договорился о трансфере за 750 фунтов.

Сначала Робин оставался в резерве, продолжил работу кровельщиком и параллельно играл за любительский "Хейз". Когда же на одной из тренировок резервной команды "Рединга" Фрайдей "вырубил" трех партнеров, а в процессе ответа на вопрос тренера об уровне команды жонглировал словом "гомики", Чарли Хёрли сразу вспомнил о предостережениях со стороны наставника "Хейза". Но не усомнился и уже вскоре Робин Фрайдей получил профессиональный контракт... С наполовину меньшим окладом, чем оклад кровельщика.

Инцидент на тренировке не был случайностью или каким-то несвойственным для Фрайдейя явлением. Он играл, не жалея себя и соперников. Кость в кость, лоб в лоб... Ему мешали щитки, поэтому он бегал без них. На приступы астмы реагировал только сквернословием, однако отнюдь не проявлением желания сойти с поля. На замечание тренера о забоях, ушибах, растяжениях и даже трещине в голеностопе отвечал "спокойно, босс, я сыграю".

В 135-и матчах за "Рединг" забил 53 гола и помог команде впервые за долгое время подняться в Третий дивизион. А за пределами поля Фрайдей и дальше оставался обычным безумцем, спуская свою жизнь под откос. Его сущность, точно губка, впитывала всё новые и новые увлечения. Но положительных среди них не было: тяжелый рок, кражи, наркотические галлюцинации, ссоры с партнерами и боссами клуба, алогичные решения по устройству своей бытовой жизни... А параллельно – невероятно зрелищная игра в футбол.

Живой свидетель игры Пеле и Круйфа назвал тот гол лучшим среди тех, которые видел в жизни...

Однажды он заставил схватиться за голову и аплодировать даже арбитра встречи – известного своей нелюбовью к процессу празднования голов Клайва Томаса. Фрайдей, стоя на левом фланге спиной к воротам, принял отскочивший к нему мяч на грудь и слету пробил с полуразворота... Трибуны стадиона замерли ровно на секунду, а потом, выдохнув, рассыпались овациями. Фрайдейю удалось невероятное – навсегда занять место в летописи футбола, не будучи героем большого экрана (в то время английские дивизионы второго-третьего уровня не были избалованы телекамерами). Впоследствии арбитр Клайв Томас, - живой свидетель игры Пеле и Круйфа, - назвал тот гол лучшим среди тех, которые видел в жизни.

"Рединг" поднялся на одну ступень выше, но руководство клуба, несмотря на надежды игроков, не улучшило финансовых условий. Робин Фрайдей был разочарован этим обстоятельством, а его поведение вне поля осточертело владельцам клуба больше, чем осточертевают камни в почках. Поэтому возможность продать футболиста в "Кардифф Сити", - пусть и за скромные 30 тысяч фунтов, - расценивали как подарок судьбы. Несмотря на пьянящую футбольную влюбленность в неоднозначного героя целого города.

Разъяренный Робин, не колеблясь, направился в раздевалку... нашел комнату соперника и по большему опорожнился в сумку с вещами Лоуренсона...

Фрайдей оставил после себя значительный след в истории "Рединга" – болельщики признали его игроком века. Но в "Кардиффе" пошел еще дальше – его признали главным культовым героем клуба, несмотря на скромную статистику Робина – 25 матчей, 7 голов во втором дивизионе. Он приехал в столицу Уэльса поездом без билета, где сразу попал в руки полиции. Не помогла вполне сознательная попытка выдать себя за охранника вокзала. Хотя это не было для Фрайдейя стрессом – скорее, обыденной вещью, после которой он спокойно вышел на поле и забил два гола в дебютном поединке.

Он быстро проложил мосты, а потом так же быстро разнёс их вдребезги. В одном из матчей за "Кардифф Сити", - 25-м по счету для нашего героя, - Фрайдей был удален с поля за удар ногой по лицу защитника "Брайтона" Марка Лоуренсона. Разъяренный Робин, не колеблясь, направился в раздевалку... нашел комнату соперника и по большему опорожнился в сумку с вещами Лоуренсона. После Фрайдей заявил, что устал от всего этого, устал постоянно кому-то подчиняться, выполнять чьи-то правила... И просто ушел. Свою футбольную жажду он мог утолить где-то на потрепанной дворовой площадке, не обязательно на стадионе профессиональной команды.

Впоследствии он в третий раз женился и развелся, тверже подсел на тяжелые наркотики, потерял финансовую стабильность и постоянно слонялся с криминальными элементами. В начале 80-х снова загремел за решетку за рэкетирские рейды против драг-дилеров. Отсидев срок, не угомонился, измотав организм до такой степени, что в 38 сердце банально остановилось... Так же резко, как резко Фрайдей действовал по жизни. Раз – и бесповоротно.

Послесловие. В одном из ночных пабов Кардиффа, потеряв ощущение течения времени, музыкант Пол "Гигси" МакГиган со своим товарищем журналистом Паоло Хьюиттом опустошали рюмку за рюмкой, давая волю эмоциям. Мужчины уже изрядно осточертели местным забиякам, которых выводило из себя вызывающее поведение элегантно одетых чужаков. Драки с неравным распределением сил, казалось бы, избежать невозможно. Когда МакГиган уже смирился с судьбой, готовясь получить под ребра, случайно обронил с уст фразу о Робине Фрайдейе. Все вокруг замерли... "откуда, черт возьми, тебе известно это имя?", - крикнул кто-то из компании мужчин с подобранными для драки рукавами. Так МакГиган с Хьюиттом избежали злой участи, а те ребята стали их ревностными товарищами.

Впоследствии, опираясь на собственный опыт знакомства с Фрайдейем, Пол МакГиган и Паоло Хьюитт издали книгу "The Greatest Footballer You Never Saw" – "Величайший футболист, которого вы никогда не видели".