"Я наблюдал за последним дыханием сына на своих руках". Трагическая история первого черного игрока Челси

UA-Футбол представляет рассказ от первого лица первого в истории лондонского "Челси" темнокожего футболиста Пола Кановиля, основанную на его автобиографии и интервью британской прессе.

Кановиль родился в западном Лондоне в семье эмигрантов из Карибских островов. В возрасте двух лет отец ушел из семьи, оставив своего сына с дочерью на одну мать. Однако это оказалось не самой большой проблемой будущего футболиста. Судьба с особой тщательностью подбирала испытания для Пола, наполнив трагизмом на несколько жизней вперед.

Внимание, некоторые детали истории могут показаться оскорбительными и ужасными.

Люди часто спрашивают меня, скучаю ли я по футболу. Конечно же нет! Но внутри я умер. Потому что я жил только ради игры в футбол.

Со времен первого поколения афро-карибских переселенцев в культурном плане мы не разделяли своих проблем внутри семьи. Тогда, если у вас была проблема дома, она не покидала четырех стен. Но я даже не поделился своими с матерью. Я держал все в себе, и в итоге это съело меня. Мать была дисциплинированной женщиной, ее нельзя назвать любящей и ласковой. Я боялся даже подумать, чтобы сказать ей: "Мам, кое-что произошло в школе".

Я любил футбол. Но не тренеров или скаутов я хотел впечатлить, а своих родителей. Отец ушел, когда я был маленьким, а мама не воспринимала футбол всерьез. Я неоднократно возвращался домой с наградой лучшему игроку матча и хотел поделиться ею с моей мамой. Но она меня опускала на землю: "Иди и занимайся своими делами!".

Но, думаю, мое упорство в характере от матери. Она перебралась в Великобританию из стран Карибского бассейна, и то, что ей пришлось пережить, вряд ли бы сумел я. Она работала прачкой в подвале гостиницы. В один из дней ей отказали в повышении, но зато его получила ее белая коллега. На вопрос, почему так, начальник сказал, что ее не должны видеть клиенты. Почему? Потому что она черная.

Я много прогуливал школу в подростковом возрасте; в одном из семестров у меня набралось 75 прогулов. Какое-то время я даже был в борсталской тюрьме за глупое ограбление. Мы вломились в магазин, приехала полиция, от которой пришлось прятаться в кустах все утро. В какой-то момент мы решили встать и пройтись, притворяясь, что идем по делам. Полиция остановилась рядом с нами, и мы остановились. Все стало очевидным. Они впаяли мне четыре или пять месяцев тюрьмы.

В 79-м мать переехала к своему новому бойфренду и мне просто негде стало жить. Спасением стало приглашение от клуба Южной футбольной лиги, хоть спать приходилось в заброшенной машине. Однако успехи на поле не остались незамеченными: спустя два года меня пригласили на просмотр "Саутгемптон" и "Челси". И именно лондонский клуб предложил контракт.

Я любил чемпионат страны среди молодежных команд и думал, что там должно быть другое качество игры по сравнению с полупрофессиональной лигой. Но это было не так. Я забивал ради удовольствия справа, слева, из центра. Уже спустя четыре месяца я был в первой команде клуба.

Перед моей первой игрой против "Кристал Пэлас" на "Селхерст Парк" я был на седьмом небе от счастья. Однако…

Впервые я столкнулся с расизмом в Саутхолле, где рос. Национальный фронт [радикально-националистическая партия] в ту эпоху была распространена. Было жутко страшно, и если я хотел выйти на улицу, то должен был взять свою сестру с собой. Если вы увидели проезжающую мимо машину, а затем красные стоп-сигналы, как будто она останавливается, нужно было разворачиваться и идти в другую сторону. Потому что кучка белых мальчиков выйдет из авто за тобой. Я с этим рос.

Но теперь я в игре и не думал об этом. Ведь этого не может быть в Про-лиге, верно?

В дебютном матче я попал в запас и был в восторге от мысли, что вскоре смогу реализовать свою мечту. За четверть часа до финального свистка мне сказали разминаться.

Из трибун слышались возгласы Голливог [тряпичная кукла, изображающая темнокожего человека], обзывали "Черной пи…ой", кричали "Иди домой", бросали бананы. Все время я думал, что это болельщики "Кристал Пэлас" так пытаются меня вывести из себя. Трибуны в то время были так близко, что можно было услышать все.

Я обернулся и увидел, что это не болельщики "Пэлас".

Это были болельщики "Челси".

Я был в тупике. Они ведь даже не знают меня!

Я даже не знал, что был первым черным игроком, который играл за "Челси".

Коуч тогда сказал мне: "Знаю, что ты чувствуешь, но эти тупицы платят тебе зарплату". После этого мне стало немного проще. Они платили мне. Ржали с самих себя.

Я думал, после двух или трех игр они остановятся, но становилось только хуже. И в домашних, и в гостевых матчах меня называли нигером.

Клуб не спешил выступать против расизма, но с партнерами по команде у меня проблем не было. Я чувствовал, что некоторые из них переживают чуть ли не больше меня по поводу постоянных насмешек надо мной. На тренировках у нас было много стеба по этому поводу. Это было наслаждением. Таким же наслаждением, как утренний подъем ради новой тренировки.

Мой первый гол был в ворота "Фулхэма" на "Кревейн Коттежж" в апреле 1983 года. Я был так рад забить свой первый гол, но он не был принят некоторыми болельщиками. Почему? Потому что я черный. Они кричали с трибун, что этот гол не считается. Мои же болельщики. Я был так смущен. У меня всегда было такое чувство, что я должен играть два матча подряд, чтобы быть принятым собственными болельщиками. Но это подстегивало меня.

Я ненавидел выходить на замену. Мне бы лучше сидеть в подтрибунном помещении до тех пор, пока меня не позовут. Раньше я ходил и разогревался около Восточной трибуны на "Стэмфорд Бридж". Это был долгий путь от скамейки запасных. Пока я шел, зрители кричали всякие расистские оскорбления. Но я притворялся, что не слышал их. После игры я ждал на стадионе часа два или три пока толпа не утихала. Потому что боялся.

Не поймите меня неправильно, были фанаты, которые очень меня поддерживали, когда увидели, что я могу дать команде. Поэтому я не смотрел на болельщиков отрицательно. Я смиренно относился к тому, где был, это была моя возможность и моя мечта. И я не мог сделать что-либо, чтобы попасть под чужой гнев.

Мне пришлось покинуть "Челси" из-за конфликта с одним из партнеров по команде. Давайте только не будем называть имена, ОК? В общем, этот парень начал оскорблять меня, а я его уложил на пол. В порыве гнева он пошел на меня с клюшкой для гольфа, но покинуть клуб пришлось именно мне как более молодому.

В 1986 году я присоединился к "Редингу". После двенадцати игр сезона у нас все было хорошо, и ребята были великолепны. Мы шли на третьем месте и нас ожидал выезд в Сандерленд.

Был угловой, Дэвид Суиндлхерст опекал меня, я позволил мячу пролететь мимо меня, развернулся, и Дэвид попал мне в правое колено. Весь мой вес ушел в другую сторону от колена, и я упал на газон. Я не понимал степени травмы. Я хотел подняться, чтобы пробить пенальти, но увидел, что колено было вывихнуто в одну сторону, а нога ушла в другую.

Я проснулся на следующий день с ногой в гипсе. Рядом со мной был доктор.

- Док, когда я вернусь в игру?

- Сынок, это самая худшая травма в футболе. У тебя вывихнуто колено, порваны связки и "кресты".

Я чувствовал себя на дне.

Моя мать сразу же хотела, чтобы я занялся чем-то другим. Но чем? Я ничего не умел. Я даже не ходил в школу.

Был целый год реабилитации, чтобы восстановиться. Первая после возвращения игра была против "Борнмута". Я старался поберечь свое колено, заходя под удары с левой. Но однажды мяч катился под правую и пришлось бить.

Сначала я подумал, что все прошло хорошо, но появилась опухоль, как воздушный шар. Менеджеры "Рединга" были предельно прямы: "Пол, мы не собираемся продлевать ваш контракт".

Я взял расчетный платеж и по дороге домой был уверен, что найду другую работу. Но я был полностью разбит. Теперь я думаю: почему в то время не было помощи от FA, клубов и групп поддержки, когда такие вещи происходили?

Я не хотел, чтобы кто-то знал кроме команды, что у меня были проблемы. Ни одна душа. Мы же были футболистами, нас боготворили.

• Читайте также: "Я не жалею о том, как меня потрепала жизнь". Джефферсон Луис и его 37 клубов

Я должен был найти работу, но все еще жил золотой жизнью.

Я уходил на вечеринки и возвращался в 3 часа ночи. Я нашел работу курьера и начинал в 5 утра. Временами я даже не спал после тусовок, а сразу шел на работу. Понятно, что такой график давался непросто, поэтому я часто говорил, что болен, и меня отпускали домой.

Потом появились наркотики. Я начал принимать крэк в 1990-м.

Сначала я думал, что наркотики не могут контролировать меня, это просто весело, успокаивал себя, что все в порядке. Кокаин был усилителем, он все делал таким красивым, но потом, когда ты слезаешь с него… Вау.

Ты тратишь все свои деньги на наркотики. Ты начинаешь брать взаймы у семьи, говоря им, что вернешь на следующей неделе.

Внутренне я умолял о помощи. Я хотел, чтобы полиция арестовала меня, но они этого не сделали, потому что я продолжал все отрицать и скрывать. Я работал на компанию, которая поставляла инструменты. Я приходил рано утром, воровал радиаторы и свинцовые рулоны для продажи. Я отчаянно хотел, чтобы меня поймали.

Затем я был диджеем. Нас было трое, мы крутили соул и регги. Длинные вечеринки – это был мой доход для наркотиков.

Каждое утро я начинал с приема обезболивающих на пустой желудок, от чего заработал язву. Спустя две недели я обратился к врачам, которые сразу же отправили меня на операцию. После нее доктор сказал: "Просто для справки – у тебя рак".

У меня была химиотерапия. Мне сказали, что это убьет мою иммунную систему, и у меня больше не будет детей. У меня их и так уже было десять от десяти разных женщин, но я хотел еще.

Я отправился домой с подругой и простудился, продолжая пить мед и лимон, которые мне давала моя мать. В течение двух недель я потягивал мед с лимоном, но холод внутри не проходил. Мне было всего 35, но чувствовал я себя на все 70. Иммунная система просто улетела в небеса.

Однажды утром я проснулся от того, что был парализован. Все, что я мог делать, это пошевелить шеей. Я повернулся к своей девушке и сказал ей об этом. Она ответила: "Заткнись, Пол, перестань так шутить". Она пыталась поднять мои руки и ноги, но они просто упали. Я должен был обратиться к моим докторам раньше, чем эта дрянь распространится по всему телу. У меня выпали волосы, а есть я мог только мороженое и желе.

Скорая доставила меня в Сток Ньюингтон, врачи говорили, чтобы я не спал. Я чуть не умер, пока не попал в больницу.

Я вылечился, но тогда меня ждал другой удар и особое падение вниз, в темноту. Мое сердце было разорвано безвозвратно, когда мой 10-дневный сын, родившись с пороком сердца, умер у меня на руках. Врачи сказали, что после рождения у малыша возникли проблемы с дыханием. Ему делали инъекции инсулина каждые четыре часа. Все девять дней я оставался с ним. Врачи говорили, что операцию делать очень рискованно, и исход практически предрешен. Я наблюдал за его последним дыханием у меня на руках.

Ничто не могло заглушить боль и травму того, что я чувствовал. Катастрофа за катастрофой – как можно продолжать жить после этого? Я просто украл 80 фунтов из кошелька моей девушки и сбежал в Лондон за очередной дозой кокаина. Потом и у матери стянул деньги. А затем заложил в ломбард свои медали.

И тут появился Саймон.

Саймон Чендлер был игроком молодежки "Челси". Я был на дне, шел по дороге в поисках наркотиков. Я увидел его издали, но не нашел, куда отвернуться. Я притворился, что не знаю его. Он был наслышан о моих переживаниях. Он отправил меня в реабилитационный центр и вернул в спортзал. Он вытряс из меня много дерьма.

Программа реабилитации сопровождалась консультацией. Я тогда подумал: "Консультация? Открываться незнакомцам? Нет-нет, спасибо. В жопу это".

Итак, на моем первом сеансе..

- Как ваши дела?

- Отлично.

- Тогда почему вы здесь?

- Это, бл..ь, очень глупый вопрос, не так ли? Я на реабилитации, как думаешь? Скажи мне.

- Нет, это вы нам скажите. Что вы хотите сделать?

- Что я хочу? Это глупые вопросы.

Это было бессмысленно. Я хотел встать и уйти, и он сказал: "Это часть программы. Если ты уйдешь, тебя исключат из нее".

Я подумал: "Вот бл..ь. Посижу-ка здесь часик. В тишине".

Поэтому они попробовали кого-то другого подобраться ко мне, и я все равно устроил сцену.

- Как вы думаете, проблемы, которые у вас возникли, связаны с вашей матерью?

- Как, бл..ь, ты смеешь?! Ты не знаешь мою мать!, - я расценил это как оскорбление.

- Как насчет ваших детей?

- Да п….ц! Что ты знаешь о моих детях?

Все погрузилось в тишину.

А затем.

БАМ

Это был словно удар гвоздем по голове.

Я постоянно думал о своей матери и о своих детях. Я начал раскрываться и не хотел, чтобы первый сеанс заканчивался. Я так сильно хотел освободиться.

Мне сказали не раскрываться, но я все равно сделал это, и мне помогло. Каждый раз, когда приближалась следующий сеанс, я с нетерпением ждал его.

После все встало на свои места. Это было невероятно.

Приблизительно в те же годы "Челси" предложил мне возглавить проект, который через футбол рассказывал о проблеме расизма. Теперь моя сила исходит из того, что я делаю. Я получаю такой кайф от общения с детьми. Я продолжал ходить по школам, а ученики слушали меня.

В какой-то момент кто-то сказал мне, почему бы не подать заявку на получение квалификации? После преодоления себя я решился и прошел собеседование.

Когда я вышел за двери, то рыдал. Это было фантастическое чувство. Парень, который сам никогда не был в школе, будет учить других. Я позвонил матери и сообщил ей. Она сказала, что гордится мной. Она никогда такого не говорила. Это был лучший момент в моей жизни.

Какое-то время я жил на Карибских островах, но это не лучшим образом сказалось на моем здоровье, поэтому пришлось вернуться назад. В 2004-м рак вернулся, однако мне вновь удалось его победить.

Я работал водителем для детей-инвалидов. Затем я написал свою автобиографию "Черный и синий", которая получила множество наград. Меня часто можно увидеть на матчах "Челси" и на разных официальных мероприятиях "синих". Кто-то подходил и даже извинялся передо мной за прошлое. Я не знал, как реагировать.

Зачем я это все рассказываю? Самое лучшее – бесчисленное количество людей, которые это прочитали, и вдохновились, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

В материале использованы фото skysports.com, dailymail.co.uk и PA Images