Корсиканский Эйзель. Крупнейшая катастрофа французского футбола, спровоцированная жадностью

"Я думаю об этом каждый день. Когда показывают автокатастрофу на ТВ, или слышно сирену скорой помощи, я вздрагиваю. Такое невозможно забыть", - комментатору Жаку Вендру все еще сложно вспоминать те события, хоть и прошло уже 28 лет.

5 мая 1992-го он должен был работать на полуфинале Кубка Франции между "Бастией" и "Марселем". На первый взгляд, то была битва слона с моськой. Провансальцы в те годы были так сильны, что в каждом сезоне претендовали на победу в ЛЧ; "Бастия" же выступала только во втором дивизионе.

"Тем не менее, - вспоминает Вендру, - шансы у хозяев были. "Марсель" привез на Корсику лишь четырех основных игроков - Папена, Боли, Ольмета и Амороса. Ну и потом, встреча проходила на "Фуриани".

Для корсиканцев эта арена - больше, чем просто футбольный стадион. Издавна здесь собирались самые отчаянные парни со всего острова, хулиганы и даже лидеры нелегальных сепаратистских группировок. В дни больших матчей "Фуриани" из стадиона превращался в котел, который кипел, бурлил и требовал крови.

Когда в 1978-м "Бастия" добралась до финала Кубка УЕФА, все ее поверженные соперники - "Спортинг", "Ньюкасл", "Торино" и компания - отмечали, что на "Фуриани" им было трудно концентрироваться на игре. Не победил здесь и грозный в те времена "ПСВ" - "Бастия" отстояла нулевую ничью в первой игре финала. Правда, потом на выезде была бита - 0:3.

***

К началу 90-х от той великой команды на Корсике не осталось и следа. Измельчали все - от игроков до руководителей. Но "Фуриани" был еще на месте, и клубным боссам пришла в голову безумная идея.

В ночь с 24 на 25 апреля, за 10 дней до игры с "Марселем", они без разрешения местных властей взорвали северную трибуну, вмещавшую 750 зрителей, чтобы на ее месте возвести временную конструкцию на 9,300 мест. Вдобавок цены на билеты были подняты на 75% - клуб вознамерился заработать по полной.

И все бы ничего - в конце концов, 4 млн франков за вечер реально лучше, чем полтора, но времени, чтобы довести строительство до ума, почти не оставалось. Подрядчик - компания Sud-Tribunes - смог начать работы лишь 28 апреля. В тот же день он заказал металлические конструкции в Марселе, но те застряли в порту из-за забастовки докеров. Это затормозило работы еще на день-второй.

Тем не менее, боссы "Бастии" в письмах уверяли федерацию, что все идет хорошо. 29 апреля они даже направили в Париж поддельное заключение Комитета по безопасности, который якобы дал зеленый свет проведению игры. Позже на суде окажется, что и префект Верхней Корсики, и пожарные, и жандармерия отказались подписывать документ, обратив внимание клуба на целый ряд недочетов. Тем не менее, их не услышали. Вечером того же 29-го апреля "Бастия" начала продажу билетов, которые раскупали, как горячие пирожки.

***

Строители возводили новую трибуну круглосуточно, работая в три смены, но все равно 4 мая, накануне матча, арена была не готова. Комитет по безопасности повторно обратился к корсиканской футбольной федерации, призвав перенести игру, но та его опять проигнорировала.

В итоге вечером 5-го мая, когда зрители, пресса и команды уже съезжались на "Фуриани", рабочие в спешке подпирали часть конструкций деревянными палями - на возведение более качественных опор времени не оставалось. Никому не было до этого дела - префект Анри Уран в это время в аэропорту встречал важных гостей - босса "Марселя" Бернара Тапи и министра транспорта Эмиля Зукарелли. Они собирались смотреть игру вместе с VIP-ложи, но не успели. Ситуация вышла из-под контроля за считанные минуты.

***

Вендру вспоминает, что ложа прессы располагалась на самом верхнем ряду временной трибуны - оттуда поле было, как на ладони.

Рядом с ним сидел оператор Мишель Моттье, который спустя пару минут съемок спросил друга, мол, тебе не кажется, что трибуна шатается? Но Вендру так не казалось. Все его внимание поглотили вышедшие на разминку игроки.

Тем временем, завидев Папена и компанию, "Фуриани" привычно заходил ходуном. Позже рассказывали, что диктор по стадиону успел предупредить фанатов, дабы они не прыгали по временной трибуне чересчур активно, но уже через пару секунд все было кончено. Плохо скрепленные детали металлической конструкции развалились, и три тысячи людей полетели вниз с высоты 10-15 метров.

"Я помню только, как поглядел на Мишеля, отложил газету, надел наушники. Затем мы на секунду замерли - и дальше все закончилось. Стало темно", - так описывает трагедию Вендру. Он выжил чудом - упав с высоты, он поломал конечности и его едва удалось достать из-под груды тел, мусора и металла. Две недели он пролежал в коме, но таки очухался. А вот Моттье и еще трем журналистам так не повезло - они погибли на месте.

В считанные минуты газон "Фуриани" превратился в поле боя. Обезумевшая толпа рванула к выходу, везде были слышны крики; самые хладнокровные побежали оказывать первую помощь раненым; те, кто не смог сразу же связаться с близкими, толкались у телекамер в надежде, что родные их увидят и перестанут переживать.

Скорые заезжали прямо на поле, забирая сотни покалеченных корсиканцев. И хотя эвакуацию задерживало и то, что к "Фуриани" вела всего одна узкая дорога, уже через три часа все больницы на Корсике были переполнены. Раненых приходилось вертолетами отправлять еще дальше - на Марсель и Ниццу.

Окончательное количество жертв посчитали только через неделю - 18 погибших и 2357 раненных. Это была крупнейшая катастрофа за всю историю французского футбола.

***

Увы, но последовавший за трагедией на "Фуриани" судебный процесс стал даже большей катастрофой. Это был фарс, надругательство над погибшими.

Чиновники, наплевавшие на безопасность тысяч людей ради наживы и подделавшие документы, отделались штрафами. Самый больший тюремный срок - 2 года за решеткой - получил техдир Sud-Tribunes Жан-Мари Боэмон. Он же был единственным, кто на суде не сказал ни слова в свою защиту и не подал апелляцию.

Все остальные еще три года судились и в итоге не отсидели ничего, а некоторые и вовсе добились полного оправдания. Среди них был и автор идеи с расширением "Фуриани" - бывший президент "Бастии" Жан-Франсуа Филиппи. Впрочем, ему от наказания уйти таки не удалось - в декабре 1994-го его расстреляли прямо на улице. Убийц не нашли.

Кубок Франции-1992 так и не доиграли - против выступили как "Марсель", так и другой финалист, "Монако". Это решение поддержал и тогдашний тренер сборной Мишель Платини.

Осознав свою ошибку, Федерация футбола Франции с 1992-го регламентировала размер временных трибун: отныне на открытом воздухе достраивать можно было не более 3,000 посадочных мест, а в помещении - не более 500. Причем чтоб добиться разрешения на подобные работы, сегодня надо пройти семь кругов бюрократического ада.

Отреагировал на трагедию и тогдашний президент республики Франсуа Миттеран - тот самый, который по легенде предостерегал Леонида Кучму при подписании Будапештского меморандума. Через неделю после обвала трибуны на "Фуриани" он посетил одну из больниц на Корсике, где пообещал, что отныне 5 мая футбола во Франции не будет. И солгал.

Лишь в феврале текущего года инициативной группе, куда входит, среди прочих, свидетель катастрофы и автор победного гола в финале ЛЧ-1993 Базиль Боли, удалось добиться от Национального собрания запрета на проведение матчей чемпионата и кубков Франции в день трагедии. Теперь им предстоят слушания в Сенате, который и вынесет окончательный вердикт.

На Корсике уверены, что это правильно, но Жак Вендру, потерявший на "Фуриани" друга и здоровье, с идеей не согласен: "Я против того, чтобы не проводить матчи 5 мая. Это лишь удвоит нашу боль. Наоборот, мы должны играть и этим воздать должное жертвам. Ужас 5 мая нужно забыть, но чтить память о погибших".

Так или иначе, но даже спустя 28 лет трагедия "Фуриани" остается раной на теле французского футбола, которая никак не хочет заживать.