Футбол, политика, любовь и смерть. Трагическая история забытой легенды венгерского футбола

История венгерского игрока Шандора Сюча – пример слепой жестокости, которая царила в середине прошлого века во всех сферах жизни стран так называемого "социалистического лагеря".

Лучшие времена венгерского футбола пришлись на период с начала 50-х до первых лет 70-х. Золотой период – именно 50-е годы XX века. Однако уже тогда в стране Тамаша Кадара была одна большая проблема – как не дать футболистам разбежаться. "Загнивающий Запад" манил своими "прелестями", не доступными в сытом социалистическом обществе.

Способ "сделать страну более привлекательной для жизни" не проходил хотя бы потому, что был слишком длительным по временным рамкам, к тому же вряд ли вообще рассматривался правителем Матяшем Ракоши и его соратниками – первый был типичным диктатором.

Оставался проверенный и апробированный в странах такого строя вариант – грубая сила. Что и было реализовано на практике. Дьюла Грошич с целой командой, Дьюла Лорант, Йозеф Месарош, Карой Кэри, Белла Эгреши. Все они в конце 40-х попадали в различные неприятности – проще говоря, были арестованы и преследуемые, и не только они – так же и их семьи. Впрочем, это не останавливало других – в частности, схватить удачу за какое-нибудь место пробовал Ласло Кубала, который бежал с семьей в специальном грузовике, переодевшись в советскую военную форму. И тогда власть, дождавшись очередного привода, сделала ход, который имел большое значение для течения истории футбола Венгрии.

В 1951-м году за попытку побега на Запад был расстрелян защитник будапештского клуба "Дожа" Шандор Сюч. Приведенного страха оказалось достаточно, чтобы до конца 1956-го года никто подобных попыток больше не совершал.

Однако история Сюча – это не только и не столько футбол.

Летом 1948-го года 20-летняя певица и танцовщица Эржебет Ковач вместе с мужем-пианистом Ласло Борошем отправилась в турне, которое включало посещение населенных пунктов по берегу озера Балатон. Однажды Борош, заядлый футбольный болельщик, узнал, что по соседству тренируется первая команда "Уйпешта", и загорелся идеей устроить встречу с футболистами. О своем замысле Борош не раз пожалеет – этот случай едва не поломает ему жизнь.

Знакомство Ласло с футболистами "Уйпешта" произошло. Как произошла встреча взглядами Эржебет с 27-летним Шандором Сючем, опытным, звездным футболистом, защитником национальной сборной. К тому времени Сюч был одним из лучших футболистов не только Венгрии – его игру ценили за выступления высокого уровня, за беком следили ведущие клубы Западной Европы. В Восточной части Старого Света Сюч заслуженно считался одним из лучших исполнителей в игре миллионов.

Началось то, что принято называть "любовь с первого взгляда". Добавим – в этом случае "пресловутая". Уже через два дня Эржебет ушла от мужа и начала жить на съемной квартире. Чуть ли не каждый день апартаменты посещал Сюч.

Роман вышел скандальным. Об отношениях девы и футболиста писали целые статьи, ежедневно обсуждали то, что есть, и то, чего нет – Будапешт жил сплетнями и слухами.

Перчинки ситуации добавляло то, что Сюч так же не был свободным, его ждали дома жена и двое маленьких детей. Шандора, который вскоре стал офицером полиции, как все игроки и тренеры переданного в структуру МВД "Уйпешта", который превратился в "Дожу", убеждали, как могли.

Для начала перестали приглашать в сборную. Густав Шебеш, наставник звездной команды, против течения плыть не мог. 21-го апреля 1948-го года Сюч провел свой последний, 19-й, матч за сборную – против Швейцарии. Игра получилась абсолютно сумасшедшей – венгры проигрывали со счетом 1:3 в первой половине, отыгрались до перерыва, а закончилось все 7:4 в их пользу. Интересно, что по работе именно обороны "волшебных мадьяр" нарекания были и раньше – еще Тибор Галлович отказался от приглашения Сюча, а Шебеш, который пришел летом, уже просто не вызвал его.

Не помогло. Тогда за Шандора взялись по служебной линии. Сюч был вызван к себе Шандором Чаки, руководителем "Дожи", который параллельно возглавлял полицейскую службу по связям с общественностью. Чаки говорил недвусмысленно, без обиняков.

"Твое поведение недопустимо. Она бросает тень не только на клуб, но и на все министерство. Прекрати с ней встречаться, или сядешь".

Для Сюча это прозвучало как последний звонок. Он решил все и всех покинуть, и бежать с любимой на Запад. Эржебет поддержала.

Позже Ковач вспоминала: "Шони придумал единственный выход – уехать из страны. Он сказал, что ему передавали приглашение от итальянского "Милана", и добавил, что знает человека, который поможет с переходом границы. Стоить это мало полфунта золота авансом, и пять тысяч долларов, когда мы окажемся на той стороне. На предыдущей встрече этот субъект показался мне каким-то подозрительным, но я не решилась возразить. Так мы ступили на роковую дорожку. Были, были поводы для подозрений, но мы были наивными и все это отметали. Перед границей наш "помощник" попросил Шони достать пистолет, который он ему дал, и снять с предохранителя – якобы для безопасности. Через несколько минут из окопов выскочили вооруженные солдаты".

Их арестовали в селе Надятилайон в ночь с пятого на шестое марта 1951-го года. Понятно, что "проводник" и "контрабандист", а это был некий Йожеф Ковач (однофамилец) был агентом и провокатором AVH (служба государственной безопасности, тайная полиция, которая существовала в Венгрии в 1945-56 годах. Во время восстания 1956-го агентов AVH узнавали по характерным ботинкам, убивали всей толпой, и вешали на деревьях и фонарях вниз головами).

Интересно, что в материалах дела, в том числе отчетах этого типа, содержится несколько иная информация: пистолет был ничем иным, как табельным оружием самого Шандора Сюча, золота дали 700 граммов, а после принадлежало выложить целых 15 000 долларов.

Ковач обманул Сюча, показав ему кучу писем, а также поддельную весть от на то время футболиста итальянской "Ромы" Дьюлы Женгеллера, бывшего партнера Сюча по "Уйпешту" – мол, ты только доберись до австрийского Граца, а там я тебя непременно встречу...

Сюч писал в ответ. В своей писанине Шандор ругал коммунистический режим, который позволял ему зарабатывать максимум 2500-3000 форинтов, тогда как на Западе он получал бы по меньшей мере десять тысяч долларов в месяц (о куда более значимых предложениях для Деака на 150 тысяч долларов в год от "Торино" и 100 тысяч Фененцу Пушкашу от "Ювентуса", в венгерских футбольных кругах ходили легенды), и смог бы помогать материально заброшенной семье.

Операция "переход границы" имела целью привлечения не только влюбленных. В условия соглашения с Ковачем входила доставка еще двух человек, которым, по словам Сюча, должны были стать его товарищ по "Дожу", легендарный бомбардир Ференц Деак, и директор кожевенного завода Шандор Мадяр. Почему именно они, и насколько реальными были намерения Деака, который находился под пристальным надзором властей, точно не известно (возможно, эти "сведения" у Сюча выбили пытками). Однако в итоге эти двое оказались электриком Йожефом Фиалатом и косметологом Эрикой Энгель.

Бежать пытались действительно вчетвером. В довершение набора глупостей Шандор догадался попрощаться с командой еще четвертого марта – мол, товарищи, я вас точно не забуду. Неудивительно, что в условиях тогдашнего политического строя Венгрии о намерении партнера по команде несколько игроков сразу сообщили куда следует.

Побег изначально планировалась именно на четвертое число, однако Ковачу приказали изобразить задержку, чтобы лучше подготовить операцию по задержанию. Так фактический венгерский чекист сказал Сючу, что автомобиль, который был куплен специально для дела, сломался – отремонтируем и айда.

Откровенно издевательская ирония заключается еще и в том, что Ковач якобы повел беглецов через границу. Однако в действительности Надятилайон находится в 60-ти километрах от линии другого государства.

Четверка сопротивляться не стала, и сразу подписала признание. Суд проходил по ускоренной закрытой процедуре, а дело вел Будапештский военный трибунал. Виновным назначили адвокатов, но пообщаться с ними подсудимые не могли. Однако Шандор успел сказать Эржебет несколько слов в зале суда: "Ничего мне не будет – я футболист сборной, и только хотел уехать за границу".

Иного мнения придерживались судьи. Сославшись в обвинительном заключении на нигде не опубликованный закон об особой ответственности сотрудников силовых структур (указ под №26 от 1950 года, однако загвоздка в том, что под таким номером можно найти разве что положение о Венгерском национальном банке), суд приговорил Сюча на смертную казнь. Это было 19-го мая.

Апелляцию отклонили столь же быстро, как хотели реализовать приговор на практике. То, во что до последнего не верил Сюч, свершилось – четвертого июня Шандора расстреляли. Звезды сборной Венгрии, среди которых Ференц Пушкаш, Золтан Цибор и Ференц Суса, смогли добиться приема в Министра обороны Михая Фаркаша, просили за Сюча, тот обещал помочь, но – якобы не успел.

А что же муза Сюча? Эржебет Ковач, как гражданское лицо, была виновата только в попытке пересечь границу, и получила четыре года тюрьмы. Ковач вышла на свободу за три года, в 1954-м, и уже через год ее диск стал "платиновым" – разлетелся тиражом два с половиной миллиона.

Эржебет стала одной из самых популярных венгерских певиц, неоднократно гастролировала за рубежом, собирала огромные толпы народа на концерты под открытым небом. И – еще несколько раз сходила замуж.

В 79 лет записала свой последний альбом, и покинула этот мир за шесть лет, в 2014-м, находясь в статусе важной персоны, и с орденом "За заслуги" в активе.

В 1989-м году, после падения власти коммунистов, о судьбе Сюча вспомнили. О нем писали много статей в газетах. Казненного реабилитировали, и даже присвоили ему очередное звание по линии МВД. В 2006-м году Бела Соболиц снял документальный фильм "Почему?! История трагической любви". В честь Сюча в будапештском районе Уйпешта названа школа, а на клубном стадионе "Ференц Суса" – трибуна, на которой обычно размещаются активные болельщики команды.