Еще раз о допинге

Если верить статистике, российский футбол чист. В прошедшем сезоне у футболистов двух высших дивизионов было взято 298 допинг-проб, и всего одна из них вызвала вопросы. Причем отнюдь нефутбольные: один игрок употребил запрещенные каннабиноиды (в просторечье — марихуану), а потом, рассорившись с фортуной, вытянул жребий на сдачу анализа. У остальных футболистов с госпожой Удачей проблем не возникло. Было еще несколько спорных случаев, но после тщательного обсуждения в Антидопинговой комиссии печати со зловещим словом «положительный» под анализами спортсменов было решено не ставить. Еженедельник «Футбол» — о методах борьбы с «химзащитой» в России.

Это как раз тот случай, когда статистика знает не все. И врачам профессиональных футбольных клубов, собравшимся перед началом нынешнего сезона на семинаре, на котором обсуждалась в том числе и проблема допинга, досталось по полной программе.

— У нас бардак во всем, — взял с места в карьер директор Антидопинговой инспекции Олимпийского комитета России Николай Дурманов. — Бардак в документах, в отношениях между клубами и докторами, между докторами и игроками. Вот это главная проблема, а не внезапные налеты наших служб. Вот если, скажем, взять биатлон: Бьорндален — астматик, принимает сальбутамол. Восемь из двенадцати немцев делают то же самое. Потому что у них есть на это разрешение. А у нас пятая часть футболистов — астматики! Но ни один из вас не удосужился прийти к нам и взять разрешение на использование тех или иных препаратов. Хотя это заняло бы от силы 15—20 минут.

— Это — что, прям к вам надо приходить? — осторожно удивился один известный доктор.

— Да, прямо ко мне!

— И, что, прям можно будет разрешение взять? — оживившись, еще выше вскинул брови врач.

— Естественно, — пожал плечами Дмитрий Николаевич и рассказал поучительную историю про ведущих российских теннисистов. Два десятка из них могли стать участниками очень крупных скандалов. Но всех удалось спасти.

— Потому что в их медицинских картах все записано как надо. И есть необходимые вердикты врачей и разрешения на использование лекарств, — вывел мораль Николай Дурманов и передал слово дальше.

— У нас по-прежнему во многих клубах врачи — на самом деле не врачи, — вступил в разговор Айваз Казиахмедов, руководитель департамента лицензирования РФС и по совместительству член комитета УЕФА по лицензированию. — Где-то работают детские врачи, кто-то учился в медицинском училище на фельдшера… С этого года подобная практика будет пресекаться. Мы требуем, чтобы работали только высококвалифицированные специалисты. Хотя мы с вами прекрасно знаем, как это делается, да? Ставятся печаточки в конце документов, и все. Я и сам работал вице-президентом в профессиональном футбольном клубе, так что обо всем этом знаю.

Врачи потрясенно молчали и продолжали слушать про то, как участившиеся в последнее время сердечные приступы у футболистов за рубежом нашли свое отражение и у нас. Теперь в обязательном порядке клубы обязаны предоставлять электрокардиограммы всех до единого игроков. Реакция на эту новость не у всех была одинаковой. Кто-то из эскулапов осторожно усмехнулся, видимо, представив, как он поведет свою команду в районную поликлинику. Другие, услышав о новой обязанности, заметно погрустнели.

— Также для игроков мы вводим специальные медицинские карты, в которых будут отражаться вся история болезни, проблемы, имевшие место у футболиста, перенесенные операции, — продолжил Казиахметов. — И эта карта будет передаваться при переходе игрока в другой клуб. И за это будете отвечать вы, клубные доктора! Я вижу, этот вопрос вызвал у вас погрустнение в глазах. Ну что вы, не стоит…

Обсуждаемые следом технологии лечения травм ахилловых сухожилий, впрочем, быстро вернули присутствующим бодрое настроение. В качестве примера были продемонстрированы слайды, на которых в разрезе предстали конечности одного из артистов Кремлевского балета.

— Вот, смотрите, — отметил указкой окровавленные мышцы неназванного молодого человека один из научных сотрудников ЦИТО. — Это артист. Он вынужден репетировать на бетонном полу и в результате этого часто рвет ахиллово сухожилие.

В зале повисла мертвая тишина. Кто-то достал из кармана платок и протер лоб, кто-то снял очки и зажмурился, кому-то из присутствующих стало не по себе.

— Извините, коллеги, — смутился профессор. — Я понимаю, что некоторые из вас все это видят впервые.

Допинг в российском футболе присутствовал всегда. Другое дело, что распознавать его не умели. Или не хотели. Человек (футболист — не исключение), как известно, использует всего 35 процентов физических возможностей, заложенных в него природой. И ведь наивно было бы полагать, что игрокам, имеющим многомиллионные контракты, позволят никак не задействовать остальные 65.

Для того чтобы их высвободить, применяют, как правило, психостимуляторы. В медицине их используют при лечении синдрома алкогольной зависимости, шизофрении, умственной отсталости… В футболе — чтобы заставить игроков поверить в то, что на самом деле они «быстрее, выше, сильнее». Серьезные проблемы с головой в таком случае — самое безобидное, что будет ждать спортсмена в не слишком отдаленной перспективе.

Есть еще и анаболические стероиды — искусственно созданные гормоны, которые позволяют футболистам выдерживать в разы большую нагрузку, а потом вынуждают их смириться с разрушением печени, бесплодностью и импотенцией.

Конечно, это мало кого волнует. Зачастую подобные медицинские препараты, которые могут быть использованы как допинг, скупаются футбольными клубами оптом у одного и того же дилера. Проблем с доставкой не возникает, а фармацевтам надо всего лишь предъявить рецепт. Да и Интернет с недавних пор пришел на помощь. В нем на почти легальных основаниях работают фирмы, специализирующиеся исключительно на продаже запрещенных препаратов. Литературы же о том, как грамотно ими пользоваться, с рекомендациями по дозировкам, продолжительности применения и, главное, способах все это замаскировать, нынче предостаточно. А тот же многострадальный бромантан (получивший известность благодаря памятному случаю с Егором Титовым) в свое время попал в перечень незаконных препаратов вовсе не как психостимулятор, а как раз как маскирующий агент, скрывающий следы употребления стероидов…

Но улучшать работоспособность футболистов можно не только с помощью допинга.

— Лидерами по использованию новых разрешенных препаратов, конечно, являются австрийцы, — продолжил тему Николай Дурманов. — Достаточно вспомнить последнюю Олимпиаду. Полиция долго копошилась вокруг них, но так ничего запрещенного и не нашла. Я же, когда находился в туринской прокуратуре по «делу Пылевой», с одной стороны, пребывал в удрученном состоянии, но с другой — узнал много нового и полезного, подсмотрев названия препаратов, используемых австрийцами.

Последовавший далее обстоятельный рассказ обо всем том, что пока еще разрешено и дает действительно феноменальные результаты, откровением для наших докторов не стал. Лишь выделявшийся среди своих почти задремавших коллег не только импозантной бородкой, но и редкой активностью врач признался, что рассказ специалиста оказался достаточно любопытным, но, по большому счету, бесполезным.

— Было, конечно, познавательно, но для себя я ничего не вынес. Что мы у себя в клубе применяли, то и будем применять. Останемся верны тем же самым напиткам, тем же поливитаминам и аминокислотам, которые нам позволяют принимать, — уверил корреспондента «Футбола» доктор, чуть позже представившийся: — Щукин. Анатолий Афанасьевич.

Сейчас один из главных фигурантов памятного «дела Титова» работает в ФК «Москва».

— Запрещенные препараты в нашем клубе, конечно, все исключены. О них даже и речи быть не может, — слегка удивившись вопросу, заявил Щукин. — Бывают, конечно, случаи, когда используются разрешенные препараты, но фирма-производитель не указала какие-то добавки в инструкции, и эти добавки оказываются запрещенными. Это очень важная и на самом деле огромная проблема. Не только у нас, но и в Европе. Что касается ФК «Москва», то у клуба есть определенный круг поставщиков, которые поставляют все средства, включая и витамины, и специальные комплексы, и спортивные напитки. Все — с сертификатами.

А вот рассказ о пока малоизвестных в России препаратах получился впечатляющим. Хотя бы тем, что каждый из них был опробован на самом рассказчике. Директор Антидопинговой лаборатории Григорий Родченков подошел к своей миссии с завидным энтузиазмом. Регулярные занятия спортом он совместил с испытанием новых медицинских препаратов.

— После принятия вот этого, — бодро воскликнул Родченков, указывая на пластмассовую коробочку ярко-красного цвета, — я себя почувствовал особенно хорошо. Повысилась выносливость, а спортивные результаты оказались для меня самого удивительными... А вот этот напиток практически полностью исключает обезвоживание организма. Проверено.

Впрочем, даже столь убедительные заявления какой-то заинтересованности у присутствующих не вызвали. Карандаши и ручки продолжали неподвижно лежать на столах, а их хозяева в этот момент, видимо, осмысливали байки, услышанные от коллег перед началом столь утомительного семинара. О том, как кто-то кому-то въехал шипами в голеностоп, а кто-то получил двойной перелом на ровном месте.

— Я хотел бы отдельно подчеркнуть, что эти потрясающие препараты вовсе не отличаются своей дороговизной, — тем не менее продолжил попытки достучаться до коллег Родченков. — На одного спортсмена хватит 200—300 долларов на три месяца. Их вовсю используют в НХЛ и НБА, в Европе. Они абсолютно «чистые». Но давайте так: фразу «используйте все, о чем я рассказал» я вам не говорил...

Надо заметить, что эти препараты — не единственный разрешенный нетрадиционный «допинг». Уникальный метод повышения успешности выступления футболистов используется в ФК «Москва». Дело в том, что в этом клубе на официальной должности состоит… шаман.

— Да, я видел его один или два раза, — широко улыбнувшись, признался доктор Щукин. — Симпатичный человек. В принципе, любого, кто желает победы своей команде, можно назвать шаманом... Но я как лицо, воспитанное на материалистических позициях, в эти шаманские штучки не верю. Если команда готова, она выигрывает, если нет — то проигрывает. Поэтому я лично к этому отношусь… Да нет, не как к ерунде. С пониманием. Психологический плюс в этом все-таки есть. Кому-то, например, легче играется при осознании того, что ему помогает шаман. Ну и ради бога.

Влияние «шаманских штучек» на футболиста не определит ни один допинг-тест. А вот прием запрещенных препаратов все сложнее скрыть. УЕФА с каждым годом ужесточает свою позицию по допинг-контролю. В ближайшее время Европейский футбольный союз собирается ввести новый тест под названием NO START. Он, по словам Дурманова, особенно быстро даст понять, балуется футболист стероидами или не балуется, грамотно он ими балуется или неграмотно.

Вообще же при обнаружении любого запрещенного препарата у спортсмена по правилам допинг-контроля национальная допинг-лаборатория обязана немедленно сообщить об этом в ВАДА (Всемирное антидопинговое агентство), а уже ВАДА должно информировать об этом международные федерации. Виды контроля для всех видов спорта существуют примерно одинаковые. Футболисты, как, скажем, и легкоатлеты, проверяются по единому сценарию на наличие одних и тех же запрещенных препаратов.

Допинг-пробы бывают разными. Стандартная стоит в районе 5200 рублей. Если же анализ берется в рамках внесоревновательного контроля, он может стоить меньше, потому что тогда из проверки исключаются препараты, запрещенные только во время соревнований. В отдельных видах спорта контролируются и сложные генноинженерные допинги (набирающие оборот и популярность), тогда это получается значительно дороже. Большую часть допинг-проб оплачивает Росспорт (Федеральное агентство по физической культуре и спорту), но в последнее время, в частности в футболе, к их оплате подключились федерации. Например, в футболе государство оплачивает допинг-пробы только сборных команд. А если взять чемпионат Премьер-лиги, то там за все платит РФС. Ну а если у какого-нибудь футболиста проба «А» окажется положительной, тогда за пробу «Б» платит либо сам спортсмен, либо федерация.

«У нас есть специальная квота на внесоревновательный контроль. И мы можем приехать не только в какой-нибудь клуб, чтобы проверить футболистов, а даже к ним домой, — на всякий случай предупредил корреспондента «Футбола» Николай Дурманов. — Но мы стараемся не злоупотреблять этим правом. Хотя иногда все-таки приходится и домой наведываться. Но к кому именно, я вам не скажу».

Препаратов на грани между разрешенными и запрещенными, по словам Дурманова, не существует. Их либо можно принимать, либо нет. Но спорные случаи все же бывают. Только в настоящий момент рассматриваются восемь похожих случаев у спортсменов. Допинг у них пока не обнаружен, но биохимические показатели игроков отклонены в ту или иную сторону.

«Не хочу пропагандировать допинг и все, что с ним связано, поэтому скажу лишь о последствиях, — рассказал об особенностях препаратов Дурманов. — Некоторые виды допинга, повышая работоспособность, снижают уровень игрового мышления… Скажем, анаболики ведут к росту мышечной массы, но в игровых видах спорта, особенно в таком виртуозном, как футбол, нет никакой гарантии, что это не приведет к снижению координации. А если говорить о психотропных препаратах, которые все чаще встречаются в игровых видах спорта, то специалисты заметили, что они могут мобилизовать игрока на какой-то матч, но за это спортсмен платит резким снижением формы в следующей игре. А поскольку дистанция длинная, матчей много, допинг выходит тем, кто любит этим баловаться, боком».

Ну и, ко всему прочему, допинг приводит к серьезным нарушениям здоровья — страдают печень, эндокринная система, половые функции. После принятия сильных стимуляторов страдает поведение, нарушается работа сердечно-сосудистой системы. «Опыт показывает, что наши предупреждения очень часто воспринимаются спортсменами как комсомольская пропаганда, — был немного печален Николай Дурманов. — Но надо помнить: самый лучший контроль за допингом — не в мочевом пузыре, а в мозгах».

С этим основным выводом спорить не хотелось.