Юрий Ананченко: "Мы поняли, что сотворили нечто"

29 октября исполняется ровно 50 лет с того момента, как футболисты нашего клуба впервые подняли над головой престижный трофей. Это случилось в 1961, в Москве. Тогда на переполненном стотысячнике им. Ленина (ныне – «Лужники») в матче с заведомым фаворитом «Торпедо» «горняки» сумели добыть неожиданную победу. Автором победного дубля в ворота грозной московской команды стал молодой форвард Юрий Ананченко. Сегодня Юрий Иванович проживает в Донецке и по-прежнему всей душой болеет за «Шахтер», а в канун исторической даты поделился с нами своими воспоминаниями о команде образца первого исторического триумфа.

– Юрий Иванович, как вас, обладателей кубка, встретил родной город?

– Тогда в Донецке поздравить нас с этим успехом болельщики собрались на стадионе «Локомотив» (сейчас – РСК «Олимпийский»). Мы добирались из Москвы поездом, нас в окружении небольшого конвоя из мотоциклистов доставили к месту чествования – тысяч двадцать человек, наверное, собралось.

– Были какие-то премиальные за победу?

– Да, были, конечно. У меня до сих пор лежит фотоаппарат «Зенит» с дарственной надписью «Обладателю Кубка СССР 1961 года». Еще и премия в 186 рублей от Федерации футбола мне была положено как обладателю кубка. Вот и все, пожалуй.

– Могли бы вы сравнить для себя Кубки 1961 и 1962 годов?

– Нет. В 1961 году нам в финале противостояло 9 сборников, а спустя год самый серьезный противник у нас был на стадии 1/2 – московское «Динамо». Яшин, Глотов, Рябов – выдающиеся футболисты, но мы их тоже прошли. И когда мы победили динамовцев, то уже поняли для себя, что выиграли Кубок!

– Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в «Шахтере»?

– Я жил в том районе, где сейчас находится цирк «Космос», на улице Парашютной. Каждый год проходил отбор в детскую спортивную школу, возглавлял которую тогда Георгий Бикезин. И каждый год там проходил отбор, я прошел в состав, когда мне было 13. В 1958 году меня пригласили тренироваться вместе со взрослой командой, оклад начинающего футболиста тогда составлял 110 рублей. А мой отец, простой рабочий, укладчик асфальта, сказал мне тогда: «Не знаю, что из тебя выйдет, будешь ты великим или нет, но никогда ни перед кем не унижайся и никогда ничего не проси!». И этот лозунг я пронес через всю свою жизнь, я понимал, что помочь в жизни может только труд, работа над собой.

– Помните свои первые годы в команде?

– Я жил, как уже сказал, недалеко от стадиона «Шахтер». Поблизости – парк и ставок. У меня был свой дом, так вот на лестнице, которая ведет к чердаку, я подтягивался, а потом выходил на пробежку, много работал над собой, зимой купался в проруби. Но у меня было огромное желание добиться чего-то, этому я посвятил всю жизнь. И когда я под номером «два» входил в традиционные 33 лучших футболиста СССР несколько лет подряд, то и тогда не был до конца доволен, но понимал, что добился чего-то, одной из тех целей, которые ставил перед собой. Но когда я только пришел в первую команду, то был там, по сути, никем. Ведь я застал великих: Федосова, Алпатова, Бобошко.

– Из лидеров команды того времени кто произвел на вас наибольшее впечатление?

– Однозначно Иван Алексеевич Федосов. Когда я только попал в команду, то он мне значительно помог, передавал свой опыт – это человек с большой буквы! На базе в Кирша у нас стоял бильярдный стол. Играли за ним те, кто постарше, а молодые пацаны стояли чуть поодаль. Он подзывал меня к себе и говорил: «Юра, не обращай внимания ни на что – ты должен быть лидером». Он же поставил и вопрос о том, чтобы я не носил мячи и форму, когда посчитал, что я уже перерос это. Это был мой учитель, я, несмотря ни на что, всегда называл его по имени и отчеству.

– Но как раз в 1961 году Иван Федосов покинул команду.

– Тогда пришел Ошенков и начал реконструкцию команды, поставил вопрос о том, чтобы убрать старших футболистов. Но это было его видение. Дед (а такое прозвище было у Олега Ошенкова) был жестоким, но справедливым. Тогда не было контрактов, а он мог подозвать к себе и сказать: «Минус стольник!». Интересуешься за что, а он уверенно отвечает: «Меньше гулять будешь», - обо всем знал.

– Какие еще воспоминания остались у вас о финале Кубка 1961? Ведь против вас играла, по сути, сборная Союза, и на «Шахтер» никто не ставил.

– Мы приехали в Москву, и наш администратор договорился о том, что мы разместимся в гостинице «Украина». Но там жили в основном иностранцы, а ведь уже осень – на улице слякоть, у нас не было такого разнообразия формы, как сейчас, – только костюмы с начесом. Нам приходилось после тренировки прямо так и ехать к себе в номер, что вызывало недоумение других жильцов. И нас тогда перевели на стадион «Лужники», там на верхнем этаже есть гостиница. Это было 24 или 25 раскладушек, и мы там жили – ни каких-то условий, ничего! Перед матчем Ошенков нас спрашивает: «Вы себя уважаете? Видите, какое к вам отношение? Я даже не буду вас как-то настраивать на этот матч. У них 9 человек сборников, но ведь и у вас есть самолюбие?!» Конечно, удача была на нашей стороне – только мы начали, как Родин открыл счет. Ну а после матча в раздевалку к нам зашел Хрущев: «Донбасс есть Донбасс!» И вот тогда мы поняли, что сотворили нечто такое, чего от нас никто не ожидал. А уже через год в финальном поединке против «Знамени Труда» нас стадион встречал горячо – полюбили.

– Вы продолжаете активно следить за выступлениями «Шахтера»?

– У меня есть младший брат, так вот когда он поинтересовался моим прогнозом, как мы сыграем против «Вердера», то я ему ответил: «Готовься встречать победителей!». Очень часто угадываю, как завершится матч, конечно, слежу за всеми матчами. А год или два назад, когда для музея у нас брали слепки ног, а у вратарей – рук, то я впервые познакомился с Мирчей Луческу. Меня ему представил Валерий Яремченко. Мистер посмотрел на меня и говорит: «Я бы такого к себе в команду взял», на что я ему ответил: «Все, поезд ушел!». Вообще же Луческу молодец, я ему отдаю должное!