Василий Бондарчук: Из-за проблем с законом вместо Спартака попал в армию

Где-то на Западе он был бы популярным персонажем светской хроники. Уроженец Коростеня Житомирской области Василий Бондарчук имя в футболе сделал, выступая за львовские "СКА-Карпаты", а популярность - во времена выступлений за черновицкую "Буковину". Это был искусный хавбек, способный создать на поле что-то невероятное. О таких говорят - творческая натура. Однако чаще всего творческие люди загадочные и непредсказуемые. Проблемы с режимом Василий имел еще в годы игровой карьеры. После завершения выступлений он на длительное время потерялся и потерял почти все, что имел - семью, друзей, состояние. К счастью, нынешний гость UA-Футбола сумел взять себя в руки и начал фактически новую жизнь.

Мы разговаривали возле фигуры Матери Божьей, в самом центре Львова. Легендарный футболист уже успел забыть, что такое внимание прессы, а потому выглядел немного взволнованным. Он рассказал, как бессильно падал во время тренировок у Константина Бескова в Москве, как выпивал с Вадимом Тищенко по телефону, а с Назарием Яремчуком - в черновицком гараже, как спровоцировал Мирона Маркевича, чтобы тот изгнал его из "Карпат" во Львове и вместе с Виталием Кварцяним после шумного празднования был отчислен из команды в Хмельницком.

- В родном Коростене прожил совсем недолго, - берет слово Василий. - Еще школьником Евгений Нестеренко, который в свое время начинал играть с Олегом Блохиным, забрал в киевское спортивное училище. После окончания интерната некоторое время поиграл под руководством Владимира Мунтяна за дубль киевского СКА, а затем вернулся в Малин, где некоторое время играл за команду бумажной фабрики. Играющим тренером у нас там был Александр Ищенко. На первом месте у Александра Алексеевича были физические данные игроков. А я был физически сильным от природы. У Ищенко я получил хорошую школу, которая помогла безболезненно адаптироваться в профессиональном футболе.

- В второлиговом житомирском "Спартаке".

- Тренер Валерий Стародубов выставлял нас с на год младшим Юрием Вернидубом по квоте, которая тогда обязывала клубы второй лиги выставлять в каждом матче минимум двух игроков не старше 18-ти лет. После Малина, где играл в нападении, Стародубов перевел меня в среднюю линию как самого крепкого, способного носиться без устали все 90 минут. Форвардов в Житомире тогда без меня хватало - Владимир Шишков, Валерий Притулин. Собственно, на Шишкове и Игорю Талько команда и держалась. Это были лидеры "Спартака". Правда, Талько еще в конце 1983 забрал в "Металлист" Евгений Лемешко.

Я, выступая за житомирцев, зимой 1984-го получил приз лучшего игрока турнира спартаковских команд. Среди наших соперников был в том числе и самый известный среди "Спартаков" - московский. Собственно, вместе с нападающим москвичей Сергеем Родионовым я тогда разделил первенство в споре бомбардиров. На этом турнире меня и заметил Константин Бесков. Точнее, заметил он меня раньше, но во время этих соревнований только убедился, что взяв меня на карандаш, был прав. Так в ходе сезона 1984 я начал выступать за дубль "Спартака".

- Но до основы так и не доросли.

- Когда приехал в Москву, было немного страшно. Чисто с футбольной точки зрения. Прижиться в Белокаменной как раз было не трудно. За год пребывания там только раз перепутал Казанский вокзал с Ленинградским. С Казанского вокзала мы добирались на клубную базу в Тарасовку. Мог, конечно, и жить на базе, но хотел погулять по Москве. Поэтому чаще оставался в общежитии в Сокольниках, рядом со спортивным манежем. До метро - метров 150. Добирался до вокзала, а оттуда еще 40 минут до Тарасовки. На базе, к слову, тоже было весело. Рядом - институт, техникум, соответственно много девушек. О питании тоже заботиться не нужно, так как столовая на базе работала без выходных.

А вообще я был мальчиком застенчивым. Волновался прежде о том, смогу ли прижиться в одной компании с теми, на кого еще недавно смотрел по телевизору. Но в команде меня встретили, как своего. Не только молодые игроки, те, кто играл за дубль. Скажем, с Валерием Гладилиным общался, словно с родным отцом. Оно и неудивительно, ведь папа у меня 1948 года, а Валерий лишь на три года моложе. В "Спартаке" мне дали незамысловатое прозвище "хохол".

Спартаковский дубль тогда тренировал Федор Новиков. Мы работали на равных с первой командой. Занятия были невероятно изнурительными. Акцент Бесков делал на технику. Первые два месяца сходил с ума, думал, не выдержу и уйду. Это при условии, что физически я был в команде самым сильным, лучше остальных бегал стометровки. Но этого было мало. Хорошо, что поддерживали Федя Черенков и Юра Гаврилов. Разминка у нас была тщательная, на растяжки давалось 20 минут. Затем - пробежка, по четыре-пять кругов самостоятельно.

После того разделялись на группы - основа, те, кто под составом и дубль. Я вместе с Михаилом Русяевым и Олегом Кужлевим попадал во вторую группу. После того начинался 20-минутный "квадрат", в одно касание. При этом игроки основы первым в квадрат запускали молодого. И если за эти 20 минут выпускали хотя бы раз, это было великое чудо. Бывало, бегал по кругу, падал, сдавался. Просто не мог подняться. Голова не успевала двигаться так, как двигался мяч. Как бильярд! И так каждый день. Как правило, жалел Черенков - отдавал мяч мне в ноги и становился в "квадрат" сам. Однако еще большим ужасом для меня были "квадраты" "пять против двух", в которых допускалось по два касания. Получаешь между ног - отдаешь на обед десерт и бутерброды с икрой.

Также большое внимание в "Спартаке" уделяли жонглированию, отработке ударов через себя, били по десять раз на точность. Промахнешься хотя бы раз - повторяешь серию снова. И так до тех пор пока, не попадешь все десять раз. Не забьет три раза через стенку - оставайся после тренировки и занимайся дополнительно. Самостоятельно, правда, часто оставался, чтобы ему постучали, Ринат Дасаев. Ринат просил бить с разных углов, с 17-ти, с семи, с восьми метров, в ближний угол, в дальний, посередине. Собственно, считаю, что выполнять удары меня научил именно Дасаев. А еще Ринат научил думать.

Ринат Дасаев

- Каким вам запомнился Бесков?

- Человеком, который знал о каждом нашем шаге. На базу мы заезжали за день до игры. Мы любили отдыхать на Московских озерах. Это в двух часах езды от Москвы. Там можно поплавать, позагорать, почитать. Но ребята любили поиграть в карты. В Новикова же уши, словно локаторы. Все докладывал Бескову. А в карты Константин Иванович запрещал играть категорически. Бильярд, шахматы, шашки - только не карты.

Накануне каждого матча, за два часа до обеда Бесков собирал команду на просмотр фильма о Рокки Бальбоа. "Смотрите, какая злость, смотрите, какие удары" - повторял, пытаясь спровоцировать похожий настрой перед выходом на футбольное поле. После кино обедали, отдыхали и получали установку на игру. С базы выезжали за два часа до начала встречи, потому что к Лужникам добираться час.

- Лично с Бесковым общались?

- Константин Иванович ежедневно повторял мне: "Вася, не дури. Всегда успеешь ". Знаю, на что он намекал. Меня тянуло к девушкам, ресторанам, барам и дискотекам. В Тарасовке этого добра было достаточно. Гулял, а без внимания тренеров это не оставалось. И через три месяца Бесков отчитывал уже серьезнее.

- Из-за этого и ушли из "Спартака" на армейскую службу?

- Нет, ситуация несколько иная. Если в общих чертах - возникли проблемы с законом. Пришлось идти в армию. Не очень волновался, потому что после возвращения из Москвы успел договориться с Валерием Лобановским, что служить буду недалеко от Киева, под Житомиром. Однако на учете я был в Прикарпатском военном округе, который был не в лучших отношениях кс "Динамо". Поэтому забрали меня во Львов. А останься в "Спартаке", мог как Сергей Шавло "отслужить" в Смоленске. Сергея даже оттуда на игры отпускали, а за смоленский СКА он тайно подыгрывал, чтобы не потерять форму. Однако в моей ситуации права выбора не было.

- Вторая половина 80-х годов - времена наивысшего взлета львовского клуба "СКА-Карпаты".

- Тренер нашей команды Владимир Булгаков уважал футбол и футболистов. Он не обращал внимания на то, чем футболисты занимались вне тренировочной базой или футбольного поля. После матча могли полноценно отдохнуть. Собственно, за такое доверие игроки Булгакова очень уважали. Владимир Петрович был порядочным человеком. И играли мы при нем хорошо. Это при условии, что "СКА-Карпаты" выступая в первой лиге, был командой зависимой. Мы получали из Москвы указания - отдать очки то тому, то другому. Но обычно этим приказам не подчинились, играли на победу в каждом матче. Это все благодаря командующему Прикарпатского военного округа Валерию Беликову, который приказы такого характера игнорировал.

Взять 1985-й, когда от нас требовали "лечь" в Москве под ЦСКА. Мы проиграли, но не потому, что сдали игру. Напротив, крови у соперников попили немало. Уступали 0:2, а в конце я забил ударом головой. Мяч влетел в ворота от ближней стойки, тот гол потом еще по "Футбольному обозрению" показывали. В течение десяти заключительных минут москвичи стояли в глухой обороне. Повторилась история и в матче второго круга во Львове. От нас тоже требовали проиграть, но матч завершился 1:1.

- Наибольший ажиотаж вокруг противостояния "СКА-Карпат" и ЦСКА возник через год, когда шансы на выход в высшую лигу имели не только москвичи, но и львовяне. Львовской встречи предшествовали столкновения фанатов, а на самом стадионе "Дружба" собралось почти 40 000 зрителей.

- Меня тогда во Львове не было вообще. Были проблемы с ногой, играть не мог, поэтому куда-то уехал. Ребята потом рассказывали, что на улицах творилось что-то невероятное - фанаты даже трамваи перекидывали. Сам матч "СКА-Карпаты" проиграли 0:1. Одни говорили, что отдельные наши игроки ту игру сдавали, другие это отрицали.

- В высшую лигу по итогам сезона-1986 вышла "Гурия" из маленького грузинского села Ланчхути. Говорят, что судьи их домашние поединки судили так, что у соперников шансов не оставалось, даже если бы они играли идеально.

- Так и было. Финансовые возможности в Ланчхути тогда были неисчерпаемы. Выйдя в высшую лигу, грузины начали усиливаться украинскими игроками. В частности позвали одновременно Игоря Яворского из Тернополя, меня и Славика Лендела или Витю Рафальчук, которые тоже играли в "СКА-Карпатах". Игорь ушел, а нас из Львова не отпустили. Также мог оказаться в "Гурии" и Владимир Лозинский, который к тому времени уже играл во второлиговом "Кривбассе". Я Володю немного повозил, когда он еще за дубль "Динамо" играл против "Спартака" в 1984-м. Лоза же игрок опытный, свирепствовал, угрожал, чтобы даже рядом не бегал, потому что оторет ноги. У него же здоровье было невероятно много. Киевская школа как никак. Но я Владимира еще на сборах в Сочи замучил.

- Шансы на выход в высшую лигу у "СКА-Карпаты" были три сезона подряд. Но постоянно чего-то не хватало.

- Не хватало поддержки со стороны городских властей Львова. Нам никто не давал финансовых гарантий. Пожалуй, в 80-е годы во Львове было не до футбола. Началось все с объединения в начале 1982-го "Карпат" и СКА. Зачем это было, никто не поймет до сих пор. Столько лет параллельно существовало две команды, но в какой-то момент их решили слепить вместе.

- В 1989-м, после возрождения "Карпат", армейская команда во Львове стала не нужна. Бесспорно, на протяжении всего этого сезона вы это понимали, но оставались в СКА до последнего, даже когда команда переехала в Дрогобыч.

- Я уехал бы из Львова раньше. Если бы не судимость, из-за которой вынужден был покинуть "Спартак". После года службы во Львове мне угрожали отправить в Афганистан, в "железную дивизию". Из команды один Вадик Тищенко не подписал соответствующую бумагу. Он так и остался моим другом с тех пор, как в течение двух лет прожили койку в койку. Вадим, выступая за СКА, уже имел оклад в "Днепре". Деньги капали ему "на книжку". Зато во Львове первые полгода он не получал вообще ничего. Я помогал. Тищенко звонил или мне на Левандовку, или моей жене в райисполком и мы всегда шли на встречу.

Затем, когда Вадик перешел в "Днепр", мы в 1988-м могли ночью разговаривать по телефону по три часа. Пили шампанское, чокаясь в трубку. "У нас все пьют, курят, а я вот хочу бросить курить" - рассказывал мне Тищенко в то время. "Да ты с шести лет куришь" - удивлялся. "Оно так, но надо бросать. Хотя бы месяц потерпеть, подготовиться к Олимпиаде". У Вадима же тяжелая травма была. В 1986-м он у нас, на "Украине" подкатился и въехал ногой в стойку. Так то повреждения Тищенко всю жизнь и мучило. Поэтому он на Олимпиаде и не играл. Хорошо, Анатолий Бышовец проявил благородство и включил Вадика в заявку. Тищенко же это, отпахав весь отбор, заслужил.

А после 1989-го тренер Николай Самарин убедил меня не переходить в Черновцы, остаться и играть в переходной лиге за "Дрогобыч" тем, что дал подъемные и машину. Обещал, правда, "девятку", но дал "восьмерку", потому что "девяток" уже не было. Но в то время "восьмерка" ценилась даже больше. Причем я даже сроки оговорил: "Дадите машину до 4 марта, ко Дню рождения дочери - остаюсь. Нет - еду ". Самарин слово сдержал.

- Но Черновцы от вас тоже не делись никуда.

- Должен сказать, что еще до официального дебюта за "Буковину" попал в "Днепр". Евгений Кучеревский пригласил меня после турнира в Ялте, где я в составе чернивчан наколотил кучу голов. Тогда у нас забивали только трое - левый хавбек Бондарчук и нападающие Валера Королянчук и Василий Задорожняк. С моих передач. Выигрывали мы 2:1 и у "Днепра". Забили Королянчук и я. Лишь в конце встречи не то Тищенко, не то Володя Багмут счет сравняли.

Ночью после игры стучит Тищенко. "Пошли", - говорит. "Зачем?" - спрашиваю. "Шампанского выпьем, конечно". "Так вам же завтра домой" - говорю. "Ничего". Так и привел меня Вадик к Кучеревскому. Евгений Мефодьевич поговорил со мной, а через полчаса уже имел беседу со Школьниковым. Завершилось все подписанием трудового договора на полгода. Меня сдавали в аренду. Но с условием, что в случае, если в течение шести первых туров не буду играть в основе, меня отпустят обратно в Черновцы. Дело в том, что первая лига стартовала позже высшей. Сидеть на скамейке я не хотел. Даже в "Днепре". В первом туре, когда мы сыграли 0:0 в Душанбе с "Памиром", Кучеревский выпустил меня на замену в конце встречи, а во втором матче против "Пахтакора" в Ташкенте был на поле почти весь второй тайм. Имел прекрасный момент - прошел с центра поля и ударил так, что был уверен, что гол. Как Юрий Перескоков тот мяч достал, не пойму поныне. Забей я тогда, судьба, видимо, сложилась бы по-другому. Однако после Ташкента, где мы после матча хорошо посидели со старым львовским знакомым Игорем Шквириным, Кучеревский больше меня не выпускал. Когда прошло шесть туров, я поехал в Черновцы. Мне еще тогда на дорогу 5000 рублей дали.

Ефим Школьников звал меня давно. Думаю, Ефим Григорьевич не пожалел. Он закрыл мной проблемную позицию левого хава, однако даже в этом амплуа забил восемь мячей и стал одним из лучших бомбардиров команды в сезоне 1991 года в еще советской первой лиге. Только Витя Мглинец тогда забил больше - 11 раз. Да и вообще команда меня приняла прекрасно. Королянчук, которого весной звали в "Черноморец", вообще говорил, что останется в Черновцах только при условии, если останусь я. Вообще, в той "Буковине" хавы были более результативными, чем нападающие. В средней линии у нас были одни технари - Валера Алистаров, Вася Задорожняк, Витя Будник. На левом фланге со мной конкурировал Леонид Федоров. Леша по два тайма не выдерживал, по сравнению со мной не таким выносливым был. А еще отметил бы в той команде другого львовянина Юру Гия, игравший на позиции заднего защитника. Играл бесподобно. Но это и не удивительно, человек же школу киевского "Динамо" прошла.

К слову, брат Юрки Саша, с которым мы выступали за "СКА-Карпаты", единственный потом от меня не отказался. Александр в 1990-м оставил футбол и занялся бизнесом. Меня он любит больше, чем своих братьев. Правда, виделись мы давно. Саша же в 2000 году в Канаду уехал. Предыдущий раз мы встречались еще на Новый, 2007 год. Ранее он приезжал чаще. А последний раз вроде вынужден был приехать два года назад, когда с интервалом в два месяца умерли родители - сначала папа, потом мама.

Начало. Вторую часть интервью с Василием Бондарчуком читайте завтра