Блохин: Каждое поражение в Динамо я принимал как личную обиду

Экс-тренер сборной Украины и киевского "Динамо" Олег Блохин рассказал о своих тренерских успехах и неудачах.

- Почему о вас так долго ничего не слышно?

- Не знаю. Я должен был успокоиться после тренерской работы в «Динамо». Я не тренирую долгое время, ушел, и новостей не было. Особенно не о чем было говорить. Тем более, что я не обсуждаю «Динамо» или сборную Украины – это мой принцип. Я не эксперт, я – тренер.

- Сколько по времени вы отходили от тренерской деятельности?

- Год. Я анализировал, что делал правильно и что не правильно, что удалось и что – нет. Сейчас я уже не возвращаюсь к этому даже мыслями. Что прошло, то уже прошло. Я понял, что именно не удалось по разным причинам в «Динамо».

- Эти причины от вас зависели?

- И от меня, и от кого-то еще. Футбол – штука непредсказуемая. Можно собрать лучшую команду и не выиграть ничего. Тот же пример – «ПСЖ»: они выиграли, а потом проиграли «Барселоне».

- У вас были разные отношения с журналистами. Какой самый запоминающийся момент?

- Когда работал в киевском «Динамо» и проигрывал матч, то была очень напряженная обстановка. Подбегают с микрофоном и сразу спрашивают, когда я покину «Динамо». Это было первое, что спрашивали, а вот когда выигрывал, этот вопрос не задавали. Я не мог сразу отвечать на такие вопросы после поединка, который проиграл, когда стресс. Каждое поражение я принимал как личную обиду, поэтому мне было тяжело.

- Вам лучше было бы не ходить на пресс-конференции сразу после матча?

- Конечно. Если бы я посылал своего помощника, то сразу бы сказали, что я от чего-то ухожу. Я же говорю, я каждое поражение принимал как личную обиду

- На кого была обида?

- На себя, потому что не смог подготовить команду, и мы не выиграли. Когда я был игроком, и мы забивали три мяча, я приходил и анализировал матч. Почему не забил больше? Я мог забить три, а команда в результате проиграла 3:4. И что с того, что я забил? Я всегда был максималистом. Когда я пришел в сборную, то сразу заявил, что выйдем на ЧМ с первого места.

-Почему вы так сказали?

-Я понял, что хватит говорить про стыковые игры, попадем мы куда-то или не попадем... Надо было поставить задачу, чтобы Федерация, болельщики и футболисты поверили, что мы можем эту задачу решить. Хотя мы проиграли все товарищеские матчи и многие говорили, что надо убирать Блохина. На самом деле мы «просеивали» футболистов, нам нужно было увидеть костяк. Было тяжело, выбор футболистов и сейчас не особо большой. Тогда тоже были проблемы, и сборная никуда не попадала, и футболисты верили, что попасть в переходные игры – это уже успех.

- Вы боялись, что можете не выйти?

- Я понимал, на что я иду. Это как на корриду идешь: или побеждаешь, или не побеждаешь быка.

- Что можете записать себе в плюс за время работы с «Динамо»?

- Мы перестраивали команду. Те исполнители, которых мы купили, стали ведущими игроками в европейских чемпионатах. Если учесть, что хотели купить Ракитича, Мендеса и Гранквиста, то мы выбирали игроков топ-уровня. По разным причинам это не получилось сделать. Когда пришли новые футболисты, то нужно было время, чтобы они привыкли к менталитету и моим требованиям.

- Сколько времени нужно было, чтобы они раскрылись?

- Мне не хватило года. Даже Лобановский говорил, что команду надо создавать от двух до трех лет. Нельзя в один момент все взять и создать. Например, пришел Гвардиола, и у него не получалось вначале с «Манчестер Сити; пришел Клопп – и «Ливерпуль» ползает. С другой стороны, я понимаю, что не выполнил задачу и занимал 3-4 место. Для «Динамо» это низшая планка, которая могла быть.

- Вы объясняли президенту, что нужно время, чтобы строить команду?

- Мы все обговорили, и он это понимал. Но понять и президента можно, когда человек не выполнил задачу и команда опускается. Всю жизнь мечтал тренировать «Динамо», потому что играл там. Это была и мечта родителей: мать не застала, а отец застал. Вот поэтому я рискнул.

- А вы мечтали тренировать сборную?

- Нет. Я был тренером команды «Олимпиакос», «АЕК», но никогда не думал про сборную. Я тогда был в Греции и стал депутатом. Мотался в Грецию, когда был перерыв в Верховной Раде.