Вчера по просьбе корреспондента «СЭ» допинговый скандал в украинском футболе прокомментировал знаменитый в недавнем прошлом легкоатлет, а ныне член исполкома МОК Сергей Бубка, работавший на Олимпиадах в Афинах и Турине в дисциплинарных комиссиях:

— Любой скандал в спорте — скверная штука, тем более допинговый. К сожалению, я не владею полной информацией о том, что случилось в нашем футболе, и могу говорить лишь достаточно абстрактно, в общих чертах.

— Первый «абстрактный» вопрос: чем отличаются соревновательные допинг-тесты от внесоревновательных, на которых попались в прошлом году 16 футболистов украинских клубов?

— Мерой ответственности спортсмена и категориями препаратов. Допустим, за психостимуляторы, применяемые в соревновательный период, накажут гораздо строже, чем в межсезонье. Но ни один позитивный допинг-тест вообще без обнародования результатов и санкций к нарушителю обойтись не может. Независимо от того, когда он сделан — в межсезонье или в разгар турнира.

— Что делать, если возможности Национального антидопингового центра недостаточны, как в случае с Литовченко, для получения достоверного результата по поводу природы избыточного тестостерона в организме спортсмена?

— Все очень просто: в мире существует 33 лаборатории, которые аккредитованы ВАДА. Можно отправить пробу, например, в Москву или в Кельн.

— Кто должен оплачивать тестирование спортсменов, в данном случае футболистов?

— Обычно расходы делят между собой Национальный антидопинговый центр, государственная организация, существующая на бюджетные деньги, и спортивная федерация — в данном случае ФФУ. В профессиональном спорте платит тот, кто борется с допингом. И, повторю, по любому позитивному тесту должно быть принято решение и предано гласности. Иначе мы с этим монстром никогда не справимся.