Сергей Щербаков: "Бизнесом зарабатываю на лечение"

16 лет назад он стал лучшим бомбардиром молодежного чемпионата мира в Португалии. Казалось, перед Сергеем Щербаковым открываются широкие горизонты. Воспитанник донецкого футбола подписал контракт с португальским «Спортингом». Его выступления за молодежную сборную России воспринимались просто как этап перехода в главную команду страны. Но все надежды перечеркнула жуткая автокатастрофа в декабре 1993 года, после которой наш герой до сих пор прикован к инвалидной коляске. Читатель уже, наверное, догадался, что речь идет о Сергее Щербакове — одном из талантливейших нападающих постсоветского пространства начала 1990-х. На протяжении последних десяти лет Сергей живет в Москве и сейчас проходит очередной курс реабилитации.

Для Есауленко меня нет

— Из «Шахтера» вы уезжали в ПСВ — на просмотр. Голландскому клубу не подошли?

— В Эйндховене я пробыл полтора месяца. Команду возглавлял Бобби Робсон. Я ему подошел. Но затем у англичанина появились серьезные проблемы со здоровьем — Робсон пережил инфаркт и был вынужден завершить свое сотрудниче­ство с ПСВ. Новый же наставник предложил мне поехать с командой на очередной сбор. Дескать, я тебя не видел. Я же решил, что шести недель просмотра с меня достаточно, и на несколько месяцев вернулся в Донецк. Для поддержания спортивной формы. «Шахтер» тогда выступал в дебютном чемпионате Украины.

— Олег Саленко рассказывал, как играло «Динамо» в том первенстве… Больше пили, чем играли.

— (Смеется.) Мы тоже пили. Но не так, как они. Я в составе молодежной сборной поездил по Европе. Увидел, как живут люди. У меня было желание заиграть в крепком европейском клубе. Заработать денег. Раньше ведь как было — сколько ни работай, больше чем 500–600 рублей не заработаешь.

— Когда вы вернулись из Голландии, клубы с постсоветского пространства вашей персоной не заинтересовались?

— Звали в московское и киевское «Динамо», в «Спартак». Но я был четко ориентирован уехать в Западную Европу. Хотел, чтобы за мой трансфер «Шахтер» получил нормальную денежную компенсацию, таким образом надеялся отдать долг «горнякам», давшим мне путевку в большой футбол.

— В итоге «Спортинг» заплатил за вас «Шахтеру» 200 тысяч долларов — не так-то и много за лучшего бомбардира молодежного чемпионата мира.

— Причем не факт, что вся эта сумма дошла до Донецка. Переговоры вел Григорий Есауленко — позже он занимал одну из руководящих должностей в московском «Спартаке». Из Донецка он оформлял трансфер в «Манчестер Юнайтед» Андрея Канчельскиса. Не знаю, правда, сколько «Шахтеру» заплатили за Андрея.

— Это тот Есауленко, который пробовал дать взятку Алексу Фергюсону в размере 40 тысяч фунтов стерлингов в знак благодарности за переход Канчельскиса?

— Потом он из «Спартака» в «Рому» Дмитрия Аленичева продавал. Тот трансфер вызвал много вопросов: деньги непонятно куда ушли. Когда же я позвонил ему после аварии проконсультироваться о деталях контракта со «Спортингом», он со мной говорить не захотел. Сказал, что для него меня нет…

Нужно было взять такси

— Со «Спортингом» поддерживаете отношения?

— Последний раз в Лиссабоне был минувшим летом. Посетил одну из тренировок «Спортинга», посмотрел новый стадион клуба, пообщался со спортивным директором и тренерским штабом команды. Меня там нормально принимают.

— Правда, что в «Спортинге» вы получали 7 тысяч долларов в месяц?

— Чистыми выходило около того. Хотя, когда подписывали контракт, мне говорили, что моя зарплата составит 10 тысяч чистыми. Вышло по-другому — получал семь на руки, остальное уходило на налоги. Даже по тем временам это был скромный контракт.

— Жозе Моуринью уже работал в «Спортинге» переводчиком?

— Да, он занимался переводом с английского на португальский язык, после чего вместе с Бобби Робсоном уехал в «Барселону». Думаю, живой опыт с великими тренерами ему многое дал.

— А вы с Робсоном когда виделись в последний раз?

— Пару лет назад он приезжал в Москву. Встретились, поговорили по душам. Он оставил свой телефон. В «Спортинге» он мне доверял, а я старался его не подводить. Когда он покидал португальский клуб, говорил, что обо мне не забудет и я еще сыграю в его команде.

— Чтобы решить проблему лимита на легионеров, вы заключили фиктивный брак с гражданкой Португалии. Португальский паспорт у вас до сих пор сохранился?

— Да, у меня двойное гражданство. Португальский паспорт иногда очень помогает — в любой момент могу сорваться в любую страну Западной Европы. Футбол посмотреть, например. Удобно.

— Страшная авария случилась с вами после банкета в честь проводов Бобби Робсона?

— Да. Мы немного выпили. Нужно было взять такси, а не ехать на соб­ственном авто. Впрочем, задним умом мы все сильны.

— Со «Спортингом» вы подписали четырехлетний контракт, но португальцы разорвали его через год после аварии. Чем руководство португальского клуба объясняло разрыв договора на два года раньше срока?

— Тем, что получил травму не на футбольном поле. В то время Португалия была самой отсталой страной Западной Европы. Судиться же с клубом я не захотел. Пришлось переезжать из четырехкомнатной квартиры, которую мне предоставлял клуб, в двухкомнатную.

Стеснялся выходить в общество

— Когда пережили переломный момент перехода из одной жизни в другую?

— Через три месяца после аварии. Когда понял, что в футбол больше играть не буду. Был страх перед окружающими — что мешаю жить людям. Стеснялся выходить в общество. Но не более того. Мыслей о самоубийстве даже не возникало.

— В Москву вы переехали в 1994 году. Квартиру покупали за свой счет?

— Нет, я написал письмо на имя мэра Москвы Юрия Лужкова, и мне ее выделили городские власти. Помню, Борис Игнатьев за меня тогда хлопотал.

— Чем сейчас занимаетесь?

— Работаю в параолимпийском спорте. Возглавляю федерацию футбола России ДЦП (детский церебральный паралич). У нас две федерации подобного рода. Пока общего языка мы не находим.

— Вы играете в настольный теннис. Не было мыслей попробовать пробиться на Параолимпиаду в Пекине?

— Да нет, я ведь играю исключительно для себя. Для поддержания спортивной формы. Не только в пинг-понг, но и в русский бильярд.

— Живете один?

— Нет, шесть лет живу с Натальей. Называю ее «мои ноги» — Наташа мне помогает во всем.

— В Донецке вы открыли аптеку. Довольны тем, как идет бизнес?

— Донецкая мэрия мне выделила помещение под Центр здоровья Сергея Щербакова. Там в небольшой отдельной комнатке мы сделали аптеку. Но бизнесом это назвать нельзя — зарабатываю на лечение. Увы, улучшений у меня нет, но и ухудшений тоже. Это немаловажно. Собираюсь в будущем лечь под нож — мне должны посадить новые стволовые клетки. Может, после этого будут какие-то улучшения. В любом случае надежды и веры не теряю.