Олег Базилевич: "Искренних на всех не хватает"

«Вы знаете, во что мы играли в детстве? Это слово даже произносить не хочется — в войну. «Я тебя убил, ты меня убил. Бах-бах-бах». Мы, дети войны, после ее окончания с ужасающей легкостью воспринимали чей-то уход из жизни, сам факт смерти...»

Потеря близкого человека — это самое страшное. И в таких ситуациях мы становимся бессильными. Война… Игра взрослых… На самом деле это паранойя. Я к психиатрии никакого отношения не имею, но в данной ситуации могу точно поставить диагноз и, думаю, не ошибусь. Смотрите, сколько диктаторов было? Гитлер, Сталин, Ленин… И на совести каждого из них — миллионы загубленных жизней. Нельзя такой ценой добиваться каких-то своих целей.

Я не умею ненавидеть. Да, я очень тяжело переживал оскорбительные моменты, которые иногда возникали в жизни по отношению ко мне. Но ни разу не сорвался. Спорт научил меня быть корректным по отношению к окружающим и даже к тем, кто тебя обижает. Не хочу казаться святым или делать себе какие-то комплименты, но испытывают ненависть только слабые люди. А если ты понимаешь, что и без этого человека вполне справляешься, зачем тебе его ненавидеть? Ты просто вычеркиваешь его из жизни. Для меня человек, который мне неприятен, просто перестает существовать. С точки зрения личного отношения. Хотя внешне я стараюсь этого не показывать.

Есть одна вещь, на что я ни за что в жизни не потратил бы деньги, — наркотики. Принимать наркотики глупо с любой точки зрения. Это патология. В нашем поколении было значительно меньше всякого рода наркоманов и алкоголиков. А почему? Потому что сейчас все это поощряется. Людей накрыло желание получать сверхприбыли за счет чего угодно, в том числе здоровья окружающих. Это большой грех. А те, от кого зависит здоровье нации, не совсем понимают сложившуюся ситуацию. Они, наоборот, сами стараются на ней нажиться. И в этих вопросах страна выглядит очень ущербно. Ну, а деньги нужно тратить логично. Это должно либо оправдывать себя какими-то полезными делами, либо приносить радость близким людям. Я вот всю жизнь занимаюсь локальной благотворительностью (улыбается). Постоянно по мере своих возможностей делал и делаю родным какие-то приятные подарки. Пусть и небольшие. Считаю, жизнь в таком случае проживается не зря.

В семье должно быть больше одного ребенка. Мы с покойной супругой, к сожалению, родили только одного сына. Если бы было больше таких самых близких людей, то и мне бы на этом свете жилось легче. А то тяжело одному.

Инициатива рождения ребенка должна принадлежать женщине. Ведь именно она — «производитель». Хотя без мужчины, естественно, тоже никуда. Наиболее яркий период влюбленности у меня с супругой Татьяной пришелся на первые три года совместной жизни. А потом появился сын Олег. Он моментально стал для меня самым дорогим человеком на всю дальнейшую жизнь.

Период, когда в отношениях мужчины и женщины страсти угасают, рано или поздно наступает в каждой семье. Это очень специфическое время. И его нужно суметь правильно пережить. Нашу семью спасла моя мать. Множество раз мы обменивались с ней мнениями относительно сложившейся ситуации и пришли к выводу, что семья должна быть полноценной. После этих бесед я для себя четко определил, как поступать дальше. И впредь никуда уже не дергался. У нас с женой сохранилось достаточно внимательное отношение друг к другу, но чувства, разумеется, были уже не те. Татьяна, увы, уже ушла из жизни. А мы с сыном Олегом испытываем друг к другу такие полноценные чувства, какие и должны испытывать самые близкие родственники.

Но до Олега моим самым родным человеком была мама. У нас сложились очень близкие отношения. Она была эталоном матери, для которой самое важное в жизни — дети. Сестре Оксане и мне она отдавала всю себя. Во всем широком диапазоне усилий. Успевала обогреть, накормить, одеть, воспитать... И огромное спасибо маме за то, что была у нас такая.

Детство у меня было шальное. Под влияние улицы попадали очень многие. Меня, к счастью, родители от этого уберегли. И первое, за что я, например, благодарен своему отцу, так это за принципиальное отношение к моему футболу. Он повторял: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». Отец никогда не позволял мне отвлекаться на баловство.

Однажды в детстве я очень испугался. Мне было 4 года. Наша семья жила в эвакуации. Мы с бабушкой как-то пошли на вокзал за водой. Толпа там, как обычно, была огромная. И я потерялся. А в то время потеряться в такой ситуации было очень страшно. Это, считай, все — погиб. Вот какое-то десятое чувство или просто-напросто испуг заставил меня принять оптимальное решение. Я никуда не побежал, остался на месте. У меня случился ступор. Я стал, «шары включил»… Этот момент остался в памяти на всю жизнь. Слава Богу, бабушка скоро меня нашла.

Я плакал в детстве. Все в этот период плачут. Но слезы для взрослого человека — это крайность. Значит, человек уже не в состоянии контролировать себя и свои эмоции. Это ненормальное состояние.

Долгое время я сам делал себе бутсы. Дома у нас была специальная обувная мастерская. Я покупал на базаре специальные шипы — такие кожаные кругляшки. Потом прибивал их к своим кедам и ножом подрезал. Полное самообслуживание. В то время ведь фабричных бутс не было, и их либо заказывали у знакомых сапожников, либо делали самостоятельно.

У меня третий разряд по боксу. В то время Институт физкультуры предлагал своим студентам широкое спортивное образование. И в обязательную программу входил какой-нибудь контактный вид спорта — борьба или бокс. Если честно, драться я жутко не любил. Хотя в позднем детстве время было тяжелое, и различных историй с уличными боями случалось множество. Криминалитет оказывал свое влияние на молодежь. Поэтому нередко и мне приходилось участвовать в стычках. Жизнь так смоделирована была, что по-другому никак.

Однажды мне было за себя крайне стыдно! В одной из игр с «Локомотивом» в Москве я не забил гол. У меня было наиграно такое качество, как добивать все мячи. И тут кто-то из партнеров нанес удар с дальней дистанции, мяч попал в стойку. А я в это время уже подбегал к ней. Надо было просто правильно подставить ногу, чтоб мяч оказался в воротах. И я это сделал неудачно. Мяч прошел мимо. Мне было безумно стыдно! Это ж нонсенс для футболиста, который играет на таком уровне! Правда, совесть мучила меня недолго (улыбается), потом мы быстро забили гол и в итоге выиграли 1:0.

У каждого человека в жизни наступает такой период, когда он начинает слушать своих родителей. Точнее, прислушиваться к ним. Да, мы сохраняем свое мнение, формируем его. Но вместе с тем как-то интуитивно понимаем, что старшие — люди довольно неглупые. Они прожили жизнь и наверняка знают больше.

В последние годы очень много людей разбогатели. В том же футболе, например. Это заменило профессионализм. И такие богачи влияют на здоровую среду в обществе. Психологически становится тяжело. Возникает очень много нелогичных решений, которые нельзя объяснить.Власть денежных мешков ни в коем случае не может заменить интеллект.

Ни один момент своей жизни я не хотел бы вычеркнуть или забыть. Зачем? Со всем, что у тебя происходило, надо продолжать жить. Это помогает сориентироваться в дальнейшем. Подсказывает, как впредь не допускать таких ситуаций. Или хотя бы пытаться их избежать. Хотя некоторые моменты избежать не удастся в любом случае. Их надо обязательно проживать. И как можно достойней.

Бог создал мир таким образом, чтобы рядом с нами обязательно был второй человек. В частности, возле мужчины — женщина. Я думаю, это справедливо. Очень важно, чтобы двое, которые хотят быть вместе, были друзьями. Потому что если отношения неискренние, все может плохо кончиться. Сегодня рядом со мной, к счастью, есть человек, который меня понимает. Я ему доверяю. Мне со своей женщиной комфортно и надежно. Такие вопросы, на мой взгляд, решаются на уровне Бога. И стоит заметить, что это не самые худшие его решения (улыбается).

.

«Искренних на всех не хватает»

Таких людей называют аристократами. Не по статусу в обществе и не по счету в банке, а по состоянию души. Олег Петрович Базилевич. Нападающий киевского «Динамо», одесского «Черноморца» и донецкого «Шахтера», позже — тренер, который создавал и успешно внедрял новые системы подготовки футболистов. Много лет проработал в связке с Валерием Лобановским. А в конце 1970-х поднял на новый уровень игры ташкентский «Пахтакор». Но от серьезного достижения их навсегда разделила страшная авиакатастрофа 11 августа 1979 года, в которой погибли почти все футболисты команды. Базилевича тогда спасло то, что он улетел из Ташкента другим рейсом — отпросился у руководства на денек, чтобы проведать семью. «Рано или поздно каждый человек становится фаталистом», — резюмирует Олег Петрович. Смотришь в глаза этому человеку и понимаешь — не верить ему нельзя.

Деликатный, внимательный, вежливый, сдержанный, грамотный. Он предпочитает уходить от ответов, которые как-то могут оскорбить знакомых ему людей. И окружают его только друзья. «А разве бывает так, что у человека нет друзей? Мне кажется, такого не может быть. Хотя... Может, искренних на всех не хватает».

Базилевич улыбается, вспоминая неловкие ситуации, в которые когда-либо попадал. Но тут же отмахивается: мол, нынешняя жизнь заставляет нас краснеть чуть ли не каждый день, хотя, конечно, хочется, чтоб таких моментов было поменьше…