Виктор Грачев: "Я отказался от предложения Валерия Лобановского перейти в "Динамо", и он не взял меня на чемпионат мира в Мексику"

Двукратный обладатель Кубка Советского Союза, игрок сборной СССР, а ныне заслуженный тренер Украины рассказал «ФАКТАМ» о своих старых обидах, о том, какой он увидел Европу в 1990-м, и как сборная футболистов сыграла… в хоккей.

«За три года выступлений за венгерскую команду ни разу не открыл свою сумку с амуницией, полотенцем и мылом»

— Виктор Александрович, вы получили статус «друг Евро-2012» и активно пропагандируете предстоящее спортивное событие. Могли представить лет 10-20 назад, что в Украине пройдут футбольные матчи такого уровня?

— Конечно, нет. Уверен, что мы способны принять и зимние Олимпийские игры. Два десятилетия назад Украина, да и бывший Советский Союз, были далеки от того уровня сервиса, который сейчас именуется евростандартом. Проверил это на себе, когда в 1990 году стал первым футболистом «Шахтера», которого пригласили играть в составе зарубежной команды. Приехал в Венгрию — страну так называемого социалистического содружества — и понял: у венгров социализма никогда не было — они всегда жили при коммунизме.

— Почему вы сделали такой вывод?

— Да я задумался об этом на первой же тренировке в команде «Вашуташ» (Дебрецен), куда приехал с большой сумкой! Все утро складывал в эту необъятную сумку то, что обычно приносил с собой на тренировку, играя в любой команде бывшего СССР: бутсы, полотенце, мыло, костюм, форму… Мадьяры, выходившие из своих автомобилей с барсетками и легкими сумочками через плечо, подозрительно смотрели на меня. А я — на них.

Когда, усевшись в раздевалке, начал все свое имущество обстоятельно выкладывать, ко мне подошел капитан команды Ванча Миклош и спросил: «Виктор, ты зачем все это принес?» (Кстати, многие в «Вашуташе» говорили по-русски прекрасно: русский в венгерских школах в те времена преподавали наряду с иностранными языками.) Я удивился: «Как зачем? Тренироваться хочу!» А Ванча мне с улыбкой: «Иди к администратору, он тебе все это выдаст, только скажи ему, под каким номером будешь играть».

Через минуту я получил начищенные бутсы и выстиранный, выглаженный комплект формы. Администратор сообщил мне, что все это после тренировки нужно оставить здесь, а наутро снова взять уже в своем шкафчике — выстиранное, выглаженное, почищенное.

И все равно я, советский игрок, не сразу привык к тому, что футболистам в Венгрии действительно не о чем беспокоиться. После тренировки стал доставать из торбы полотенце и мыло. Тут уже вся команда засмеялась: «Виктор, вон же все лежит: и шампунь, и мыло, и полотенца — бери!» Я играл в Венгрии с 1990 по 1993 год и, переезжая из города в город, возил с собой эту сумку, но открыть ее мне так и не пришлось.

— Жена, наверное, обрадовалась, что ей теперь стирать меньше?

— Она облегченно вздохнула: «Ну, слава Богу, поживем при коммунизме»… Кстати, в Венгрии меня еще удивило, что на банкеты после домашних игр, на которых обязательно присутствовало и руководство клуба, традиционно приглашали жен игроков с детьми. За шведским столом, блюда для которого готовились тут же, все вели себя раскованно: жены между собой общались, детишки бегали, играли, а футболисты могли позволить себе выпить по бокалу вина, кружке пива или рюмочке коньяка. После банкета все спокойно садились в свои автомобили и разъезжались по домам. Никто не кричал игроку, взявшему в руки бокал вина: «Оштрафую, выгоню из команды!» Но никто и не напивался.

На родине такой демократии я себе представить не мог. У нас ведь банкет с крепкими напитками проходил примерно так: выпили по бокалу — показалось мало, добавили еще немного, потом еще, потом уже остановиться не могут. В результате тренер три дня по всему городу ищет и не может найти и собрать всю команду…

— Обид на старые советские времена не осталось?

— Есть. И немало. На тот строй и на несправедливость, процветавшую в то время, и на себя лично: может быть, мне в каких-то ситуациях нужно было поступить по-другому? Ведь только с трансфером в Венгрию уже в 34-летнем возрасте я и успел.

Не повезло мне с чемпионатами мира, Олимпиадами… Получилось так, что из-за травмы не попал в 1982 году на чемпионат мира в Испании. А в 1984-м у нас была так хорошо подготовлена сборная СССР на Олимпиаду в Лос-Анджелесе, что без медалей уж точно бы не вернулись. Нам уже и форму сшили, мы ее даже успели примерить. Но СССР в отместку США, бойкотировавшим предыдущие игры в Москве (за ввод советских войск в Афганистан), решили бойкотировать игры в Штатах…

В 1986-м я, кандидат в сборную СССР, отказался от предложения тренера киевского «Динамо» Валерия Лобановского перейти в его команду, и он не взял меня на чемпионат мира в Мексику. Столько времени уже прошло, а эти обиды не дают мне покоя.

«Стал на коньки и думаю: «Как же до ворот-то доберусь?»

— Тяжело переживаете поражения?

— Тяжело. Не люблю проигрывать ни в чем: будь то футбол, карты, бильярд, хоккей…

— Вы и хоккеистом успели побывать?

— Футболист, считаю, должен уметь играть не только в футбол. А хоккеистом я побывал один раз, когда был на сборах футбольной сборной Советского Союза в 1983 году в Новогорске (Подмосковье). Тренер нашей команды Эдуард Малофеев решил проверить нас в деле… на льду. Я коньки до того момента лет 20 не надевал, но, тем не менее, самоуверенно заявил тренеру, что чемпионы, дескать, будут у меня «отдыхать», дайте мне только шайбу и коньки! И показал…

На коньках едва добрел от скамейки до льда. А на трибунах в тот момент сидела тренировавшаяся там в то время… сборная СССР по хоккею: Фетисов, Крутов, Третьяк, Макаров — все звезды! Наблюдали они за мной с большим удивлением. Стал я на коньки, вышел на лед и думаю: «Как же я до ворот доберусь?» Смотрю, а ворота от меня так далеко! Оттолкнувшись клюшкой от бортика, кое-как все же доехал. Тренеры меня поддевают: «Когда ты атаковать будешь?» А я стал в воротах и говорю: «Я — вратарь по жизни».

— Кто же выступал в качестве ваших соперников в хоккее?

— Такие же «хоккеисты», как и я: Черенков, Поздняков, Кузнецов. Они меня так в воротах «побили»! Играли клюшками, но гоняли не шайбу, а плетеный мяч, который очень больно бьет, когда попадает в игрока. А защитного снаряжения, в котором обычно играют хоккеисты, на нас не было.

После того как мяч угодил в меня уже в четвертый раз, я решил идти в атаку. Разогнался и поехал к воротам противника. Кричу: «Давай шайбу!» - а… затормозить не могу. Рядом с воротами стоял Вася Жупиков — центральный защитник московского «Торпедо». Он оттолкнул меня, и я ка-а-ак грохнулся в борт за воротами! У Васи рост 190 см, вес — 88 кг, а во мне — 70,5 кг. Представляете, с какой силой я в ограждение ледовой арены влетел? После этого бросил клюшку, снял коньки и босиком по льду, под всеобщий хохот союзной сборной по хоккею поплелся к выходу со словами: «Плевал я на ваш хоккей!»

«Моя драгоценная супруга досталась мне лишь потому, что ее отец был страстным футбольным болельщиком»

— Вам когда-нибудь приходилось быть вратарем?

— Вратарем я пробыл недолго, буквально с полчаса — на отборе детей в спортивную школу в Дзержинске (Донецкая область. — Авт.), куда привел меня мой папа Александр Федорович, почетный шахтер-забойщик. Мне было лет девять-десять, и, увидев, что все мальчики выше и крупнее меня, я решил: «Эти большие парни мне, маленькому, все равно играть не дадут». И стал в ворота, сказав тренеру, проводившему отбор детей: «Я вратарь по жизни». Через полчаса понял, что ошибочно выбрал это амплуа: большие мальчики забили в мои ворота, наверное, голов восемь. Все бьют и бьют мне мячи навесом, а я допрыгнуть до перекладины не могу! Тогда решил, что вратарь — это не мое амплуа и попросил одного мальчика стать в ворота, а сам пошел в нападение и тут же забил пять голов. Никому мяч не отдавал до конца игры! Так я и остался нападающим по жизни.

— Какое любимое блюдо нападающий по жизни заказал супруге на свое 55-летие?

— Решили ее поберечь в этот день — юбилей отмечали в ресторане в кругу самых близких. Хотя в кулинарии моя Фариза Исмаиловна — виртуоз: мне нравится все, что она готовит. Например, вчера были лагман и манты. Вроде бы и тарелочка небольшая (собеседник изображает руками большое блюдо. — Авт.), а манты все тают во рту… В общем, балует меня моя половинка. Чтобы поддерживать форму, мне приходится три-четыре раза в неделю ходить в бассейн и каждый вечер дважды пешком преодолевать весь бульвар Пушкина (бульвар Пушкина в Донецке — один из самых длинных в Европе. — Авт.), туда и обратно. Еще стараюсь пробегать с ребятами на тренировках круг-другой. Сейчас тренирую аматорскую футбольную команду предприятия «Конти», на котором работает менеджером и мой сын Виталий.

— Судя по имени-отчеству вашей супруги, в ее жилах течет восточная кровь?

— Да, папа — иранский курд, мама — осетинка из Владикавказа. До сих пор не понимаю, как ее родители отдали дочь за меня — донецкого украинца. Но, так или иначе, 11 августа исполнилось уже 35 лет со дня нашего знакомства. Думаю, моя драгоценная супруга досталась мне лишь потому, что ее отец был страстным футбольным болельщиком.

— На самом деле мои родители очень гордились зятем с самого начала — отдали меня за него без боя, — рассказала «ФАКТАМ» жена знаменитого форварда Фариза Грачева. — Папа и вправду очень любил футбол, да и футболисты в Советском Союзе были в основном образцовыми, дисциплинированными ребятами: не пили, не курили, заботились о своих семьях. Я счастливая женщина. Готовить действительно люблю, и муж это ценит, правда, из всех блюд предпочитает… жареную картошку. Но, заботясь о его здоровье, картошку я готовлю ему только по большим праздникам.