Алексей Михайличенко: "Мы лепили свою команду по ходу турнира"

Киевлянин Алексей Михайличенко неплохо потрудился на футбольном поле, собрав коллекцию золотых медалей сразу трех престижных национальных чемпионатов, став триумфатором Олимпийских игр, серебряным призером чемпионата Европы-1988… А завершив карьеру, решил вкусить тренерского хлебушка. Ассистировал Валерию Лобановскому в «Динамо», затем, после смерти мэтра, возглавил команду, дважды приведя ее к чемпионскому титулу, результативно поработал с «молодежкой» (второе место на Евро-2006), а накануне квалификации ЧМ-2010 принял национальную сборную Украины. Осенью прошлого года «сине-желтые» под руководством Алексея Александровича одержали историческую победу — над Англией. Но тренерская судьба непредсказуема — в стыковых матчах за путевку в ЮАР подопечные Михайличенко уступили грекам, и вот уже полгода как тренер без работы.

«Роль жертвы — не для меня»

— Алексей Александрович, вы ведь даже после проигранного грекам поединка в Донецке заявили, что готовы дальше возглавлять сборную.

— А что, мне нужно было сразу заявить: все, я ухожу?! Это было бы проще всего — сыграть роль жертвы, чтобы тебя все жалели. Приняв сборную, я начал строить новую команду. Этот процесс еще не был завершен, но результат, по большому счету, был. Поэтому я не ушел. Меня сняли. Хотя тот же Славен Билич остался на своем посту, несмотря на то, что Хорватия даже в плей-офф не попала. В России Гуса Хиддинка тоже просили остаться. У нас же, наверное, решения принимают больше на эмоциях. Правильное это было решение или нет, жизнь покажет. Мне же остается помнить изречение одного из коллег: если ты приступил к новой работе, твой чемодан всегда должен стоять собранным возле двери.

— Второе место в такой отборочной группе — это был потолок вашей сборной?

— По моему мнению, здесь не нужно говорить о втором месте. Нужно говорить о позиции, которая позволяла продолжить борьбу за путевку в ЮАР. Конечно, первое место намного лучше. Но сказать, что мы были сильнее Англии, как-то не поворачивается язык. Мы лепили свою команду по ходу турнира. У нас, наверное, ни разу полностью не повторился состав на игру. Не потому, что мы что-то хотели изменить, просто все время находились в поиске. Да, на определение состава влияла тактика на предстоящую игру, уровень соперника. Но в основном мы старались создать команду.

— Вы первый тренер сборной Украины, который сумел обыграть сборную топ-уровня. Победа над Англией — повод для гордости?

— Приятно, конечно. Но в тот момент куда приятнее было, что благодаря этой победе мы заняли второе место. Да и обыграли англичан мы по делу. А все разговоры о том, что лишенные мотивации британцы приедут в Украину отбывать номер, просто бред. Отголоски нашего менталитета. Игра ведь была настоящей — боевой и динамичной. И штурм, который англичане устроили на последних минутах, — лишнее свидетельство их характера. Вот, кстати, принципиальное отличие между нами и ими — мы бы, решив все свои задачи, могли выйти и сыграть в последней игре спустя рукава. А они так просто не умеют.

— За кого болели на чемпионате мира?

— Ни за кого. Просто хотел почерпнуть из поединков этого турнира что-то для себя. Смотреть матчи ЧМ-2010 мне было очень больно. Я отказался ехать в ЮАР, хотя друзья приглашали слетать в Южную Африку. Сказал, что должен был там быть с командой, а один туда отправиться не могу.

Самое тяжелое упражнение Лобановского

— Считалось, что в «Динамо» Лобановского для футболистов год идет за три. Вы с такой постановкой вопроса согласитесь?

— Самое главное, что у Лобановского год шел за «золото». Потому что команды, которые тренировал Валерий Васильевич, не только ставили перед собой самые высокие цели — они их добивались. Да, у Лобановского была не физкультура, а тяжелейшая физическая работа. Но тот, кто хочет, чтобы было легко, чаще борется за выживание.

— Обладатель «Золотого мяча»-1986 Игорь Беланов как-то сказал, что футболисту дается шесть сезонов, которые он может провести на пике…

— Думаю, что, например, Олег Блохин с этим утверждением не согласился бы — потому что он провел на пике 15 сезонов. Мне кажется, у каждого игрока своя футбольная судьба. Кто-то за год оставляет такой яркий след, что его потом очень долго не могут забыть.

— Еще один ваш легендарный партнер по киевскому «Динамо» и сборной СССР, Владимир Бессонов, как-то сказал, что водки выпил больше, чем журналисты съели борща. Нынешний наставник «Днепра» был вне конкуренции среди вас в этом плане?

— Бессонов не является автором этого крылатого выражения. Он просто его использовал. Ангелов в «Динамо» не было. Мы не только умели работать, но могли и хорошо расслабиться. Только напропалую никто не пил. Нюансы, конечно, возникали разные, от этого никуда не денешься. Рестораны были только в гостиницах. И обычно на утро Валерий Васильевич Лобановский знал, где и как мы расслаблялись — надсмотрщиков тогда хватало. В таких условиях особо разгуляться мы не могли. Да и времени, чтобы привести себя в порядок после какого-то застолья, хватало, ибо на базу нас увозили за два дня до игры, а неженатых и вовсе за трое суток.

— Какое было самое тяжелое упражнение у Лобановского?

— Когда мы играли на полполя в квадрат — один в один, в одно касание, обратной передачи нет. Ты персонально отвечаешь за своего игрока, должен за ним бегать как привязанный. Это тяжело. Зато благодаря таким упражнениям в «Динамо» появлялись индивидуально сильные и прекрасно оснащенные технически футболисты. Сейчас в современном футболе очень плотный график матчей, приходится играть чуть ли не каждый третий день. При таком сумасшедшем ритме речь о тренировочном процессе не идет. Мне кажется, что в некоторых моментах этo потеря. Потому что качества, которые есть у того или иного исполнителя, нужно не только поддерживать, но и развивать.

— Вспомните самый смешной разбор игры у Валерия Васильевича.

— Смешных разборов не было никогда, даже в самых удачных матчах тренер находил какие-то наши ошибки и огрехи. Мне запомнился эпизод, когда мы были в Голландии, готовились к матчу с «Утрехтом». Просматривали свою последнюю игру. Тогда игры записывались на кассету с телевизора. Для нас поединок получился откровенно неважным. Лобановский долго молчал, но затем не выдержал и спросил: «Ну вот сколько мы сыграли?» Как раз в этот момент на видеозаписи отчетливо раздался голос диктора на стадионе: «Идет 30-я минута матча». Мы смеялись несколько минут.

«Деньги память не заменят»

— Кто из игроков «Динамо» боялся летать в самолетах?

— Виктор Чанов и я. Помню, как-то летели на АН-24 в Ланчхути, попали в грозу. Как начало трясти, бросало из стороны в сторону. Было жутко. Мы как с Витей взялись за полки, так с ними и вышли.

— Сейчас летать не боитесь?

— Еще больше боюсь. В этом плане сказочными были пять сезонов, проведенных в «Рейнджерс» — самый дальний выезд покрывался клубным автобусом за полтора часа. За год там у меня случалось всего пару перелетов. Затем, когда вернулся в Киев и стал работать в «Динамо», вновь пришлось полетать на АН-24. Я садился рядом с Лобановским. Валерий Васильевич, глядя на меня, шутил: «Что, жалко терять то, что наработал?». Намекал на то, что у меня был хороший контракт в «Глазго Рейнджерс».

— Вы играли в Глазго, но дом купили в Лондоне. В Шотландии жить не понравилось?

— Покупка дома не была спонтанным решением. Шотландия — уникальная страна. Но Лондон есть Лондон. По своему размаху он все-таки затмевает и Глазго, и Эдинбург. Я помню многочисленные уик-энды, которые с семьей проводил в столице Великобритании. Когда выступал за «Рейнджерс», у меня было много свободного времени. Два-три выходных дня мы с семьей традиционно старались провести в Лондоне. Плюс туда удобно добираться — есть прямые авиарейсы Киев — Лондон. В Шотландии же хорошо встречать старость.

— Один из самых известных шотландцев, киноактер Шон Коннери, 25 августа встретит свой 80-летний юбилей. Но живет Шон не в родном Эдинбурге, а преимущественно на своей вилле в испанской Марбелье. Коннери говорит, что переедет жить в Шотландию только тогда, когда она станет полностью независимой от Великобритании. Вы за пять лет карьеры в «Рейнджерс» прочувствовали националистические взгляды соотечественников Шона?

— Не могу сказать, что это противостояние носило ярко выраженный враждебный характер. Тем более, в нашей команде тогда бегало немало англичан. Но какие-то проявления были — надписи на заборах, лозунги. Шотландцы — свободолюбивая нация, которая отличается от англичан не только диалектом. Мне это даже в чем-то напоминает различия между русскими и украинцами — в характерах, в поведении, во взглядах на те или иные вещи.

— Олега Саленко жизненная ситуация заставила накануне мундиаля заняться продажей «Золотой бутсы», которую он получил как лучший бомбардир чемпионата мира-1994. У вас не возникало мыслей продать свою золотую олимпийскую медаль?

— Слава богу, меня такая жизненная ситуация миновала. Я считаю, что никакие деньги не заменят память, которая останется моим детям, внукам и правнукам.

— Ну, о правнуках вам еще рано думать. Поди, серьезно настроены вернуться к тренерской работе. За минувшие месяцы у вас были какие-то предложения?

— Были. Но ни одно из них меня не устроило. Потому что для меня главное — не только размер заработной платы, но и задачи, которые ставит перед собой команда.