Григорий и Игорь Суркисы: "Такие похожие и разные братья"

3 сентября 2005 года украинская национальная команда забронировала себе путевки в Германию, где следующим летом соберутся 32 сильнейшие сборные планеты. Стоит ли удивляться, что сразу же после триумфа в центре внимания журналистов и болельщиков оказались его непосредственные творцы: тренерский штаб во главе с Олегом Блохиным и футболисты. Однако смеем вас уверить, что без выверенной стратегии этого всенародно любимого вида спорта, без должного терпения и выдержки его руководителей подобный успех, добытый, напомню, впервые, был бы нереален. И потому получив редакционное задание взять интервью у 56-летнего президента футбольной федерации Украины, члена комитета национальных ассоциаций ФИФА, членом исполкома УЕФА Григория Суркиса, а также 46-летнего Игоря Суркиса, президента киевского "Динамо", чьи нынешние и бывшие игроки составили костяк сборной, обозреватель "СЭ" встретился с братьями. Три часа общения с ними пролетели незаметно.

- Какое чувство вы испытывали в первую секунду после того, как узнали, что сборная Украины едет на чемпионат мира: радости, облегчения, благодарности к тренеру и игрокам или какое-то другое?

Григорий Михайлович: - Скорее, облегчения. Но чтобы понять это, надо представить себе такую картину. Захожу в раздевалку после матча с Грузией и вижу: на ребятах нет лица. Я же, учитывая, что впереди у нас еще два матча с Турцией и Албанией, ловлю себя на мысли, что в принципе это даже хорошо, что мы сыграли с Грузией вничью. После этого нас никто не посмеет упрекнуть в том, что мы играем "договорняки". Ведь в преддверии тбилисского матча только и разговоров было о том, что три очка у украинцев уже в кармане. Однако, несмотря на дружбу Шевченко и Каладзе, Баля и Сулаквелидзе, - восторжествовал fair play. Да, сборная Украины была в тот день настроена в эмоциональном отношении на решение задачи. И тактика была выбрана с учетом этого весьма и весьма прагматичная. Но мы упустили победу на последних минутах. Потому игроки и пребывали какое-то время в шоковом состоянии. Я же не видел оснований для огорчения еще и по той причине, что до начала отборочного цикла свято верил: этот турнир сложится для нас благополучно. Так же, как не сомневался в том, что замечательный футболист и одаренный тренер Олег Владимирович Блохин будет прогрессировать вместе со своей командой. Командой, которая теперь является гордостью Украины, ибо ею была добыта, без преувеличения, столь долгожданная и необходимая для украинского народа победа.

Игорь Михайлович: - В ту секунду я подумал о людях, чей колоссальный труд позволил одержать такую победу! В том числе и о работниках футбольной базы киевского "Динамо" в Конча-Заспе, которые готовили поля для тренировок сборной, и о тех, кто старался кормить игроков вкусной и здоровой пищей. Я радовался за них так же, как за тренерский штаб и футболистов, которыми сегодня действительно гордится вся страна. Они добились выдающегося успеха. И нынче ощущаю себя одним из самых счастливых людей на земле и жду начала мирового первенства, как не ждал никогда. Ведь мы на предстоящем футбольном празднике в Германии будем вовсе не чужими.

- Если сборная не попадает в финальную стадию мирового первенства, то, как принято считать, развитие футбола в стране тормозится на десять-пятнадцать лет. Насколько продвинется украинский футбол за счет путевки в Германию?

Г.М.: - Во-первых, я не согласен с тем, что подобного рода неудачи тормозят развитие футбола. Здесь все зависит от того, насколько способны к анализу все те люди, которые в ответе за состояние этого вида спорта. От руководителей до футболистов. Ну а потом футбол настолько подравнялся, что в Европе в отличие от Латинской Америки, где по-прежнему доминируют Бразилия и Аргентина, нет такой сборной, кроме хозяев чемпионата, которой было бы гарантировано место в его финальной части. И ведь на самом деле никто не выполняет роль боксерской груши. И потому нельзя рассматривать неудачу в отборочном турнире как катастрофу. Больше того, она позволяет реально оценить состояние футбольного хозяйства в стране и предпринять какие-то конкретные шаги, чтобы эту ситуацию улучшить. Ну а дальнейший прогресс украинского футбола будет зависеть от того, насколько долго мы будем пребывать в эйфории и как скоро придем к выводу: мы сделали лишь первый существенный шаг вперед. Второй предстоит совершить уже в Германии, где наша сборная постарается проявить свои лучшие качества и набрать такое количество очков, которое бы для начала позволило ей выйти из группы. Помните знаменитую формулу Лобановского: "Игра забывается, а счет остается". Блохин взял на вооружение именно этот принцип. И наверняка останется верен ему в Германии. Ну а в целом от нашего дебюта будет зависеть отношение к украинскому футболу и к ее сборной. Да, будет очень здорово, если наши соперники в последующих соревнованиях станут говорить о "группе смерти", прежде всего имея в виду национальную команду Украины. А не наоборот. Как было перед началом минувшего турнира.

И.М.: - Я считаю, что после возвращения в Киев Лобановского украинский футбол стал продвигаться вперед. И на месте Блохина, я сказал бы сегодня так: Валерий Васильевич Лобановский, Йожеф Йожефович Сабо и Леонид Иосифович Буряк создали мне плацдарм для достижения столь высокой цели. Да, бесспорно, заслуга в триумфе сборной самого Олега Владимировича очень велика. И я ни в коей мере не хочу поставить под сомнение его тренерский талант. Но ведь те, кого я упомянул, тоже поработали на совесть. И потому новый тренер пришел не на голое место, когда все надо начинать с нуля. Кстати, Лобановский, вернувшись в середине 90-х в киевское "Динамо", заметил: "Здесь есть команда, и я ничего не буду ломать. Только кое-что подправлю и направлю по правильному руслу". В принципе не только "Динамо", но и украинский футбол, и национальная сборная избрали верный путь. И потому, несмотря на относительные неудачи, регресса мы не наблюдали. Ну а каким будет наш дальнейший прогресс в области футбола, говорить пока рановато. Об этом можно рассуждать лишь спустя год-другой после чемпионата мира.

- В какой момент вы поверили, что украинская сборная выйдет в финальную часть с первого места?

Г.М.: - Чтобы ответить на этот вопрос, придется вернуться на старт турнира. Так вот 4 сентября в ходе матча с датчанами я вдвойне, а может быть, и втройне переживал за исход матча: уж больно не хотелось проигрывать в день своего 55-летия. Да, меня в отличие от одиннадцати парней, представлявших страну, не было на поле. Так же как и на скамейке запасных рядом с тренерами. Но душой я был и с теми, и с другими: мысленно играл, думал о том, как усилить игру. Я так воспринимаю футбол с трибуны, что не отделяю себя от своей команды. И если бы не улыбнулась удача в матче с Данией, если бы на последних минутах не забили Казахстану, вряд ли мы сегодня говорили бы о том, насколько спокойно и уверенно сборная Украины промчалась по всей турнирной дистанции. Другое дело, что после ничьей с греками, победами во Львове над Грузией и в Стамбуле над Турцией, где хозяева были нокаутированы, ни у кого не возникло сомнений, что Украина пробьется в финальную часть. А восклицательный знак поставил матч с Грецией. Но я хотел бы заострить ваше внимание на первой встрече с Албанией в феврале прошлого года. Казалось бы, функциональная готовность оставляла желать лучшего (а ведь это козырь украинских футболистов во все времена). И тем не менее победа! Словом, вместе с очками накапливался и опыт борьбы в турнире с весьма своеобразным календарем. А самое главное - рождалась команда, которую сейчас трудно переоценить с точки зрения удивительного микроклимата и благоприятнейшей ауры, сложившейся в ней. С точки зрения дружбы и самоотверженного отношения к делу. И в тренировках, и в матчах. Плюс колоссальное доверие к главному тренеру. Без этого доверия ребята не прониклись бы философией Блохина: "Мы не хуже других, мы лучше их и должны быть первыми!" Кстати, если бы в день назначения Блохин не заявил, что мы выйдем в финал с первого места - вероятно, и настрой, и цели были бы иными. Все бы считали: можно оступиться разок-другой, а потом вскочить на подножку уходящего поезда со второй позиции. Но одной-единственной фразой, которую никто не вкладывал ему в уста, тренер отрезал себе пути к отступлению. Между тем это были на редкость правильные слова. Причем произнесенные вовремя. Я сказал об этом Блохину как максималист - максималисту. И его, как и меня, вовсе не вывели из равновесия поражения в товарищеских матчах от Англии и Франции. Как раз в первые полчаса встречи с британцами я и обнаружил контуры новой команды. А когда эта команда достойно преодолевала один барьер за другим, для всех стало очевидно, что Блохин слов на ветер не бросает. Да, на протяжении всего турнира и он, и я верили в наш успех. А если бы не верили, то обоим следовало бы написать заявление об уходе по собственному желанию. Как видите, повода для этого ни разу не возникло.

И.М.: - Даже удачная домашняя игра с датчанами не развеяла во мне сомнений, что мы выйдем в заключительную часть с первого места. Но после того, как наша сборная обыграла Турцию на ее поле, я окончательно поверил, что Украина войдет в число финалистов, минуя стыковые игры.

- Что вам нравится в современном футболе, а что - нет?

Г.М.: - Нравятся скорости, быстрота мышления. Нравится, что футболу поклоняется все больше и больше людей из различных стран. Вероятно, поэтому и наступило приблизительное равенство сил. А не нравится - прогрессирующая коммерция в футболе. Не нравится, что многие забывают о том, что профессиональный футбол подпитывается любительским. И очень не нравится, что в нашей стране (да и в некоторых других) не всегда на уровне институтов власти есть понимание: вложенная сегодня одна гривна в развитие детско-юношеского футбола непременно вернется сторицей. Мы будем радоваться здоровью наших детей, гордиться их патриотизмом и быть уверенными в благополучии нашей нации. И пока я несу на своих плечах нелегкую ношу главного футбольного функционера страны, буду продолжать делать все от меня зависящее, чтобы наши дети росли крепкими и спортивными и чтобы они не убивали время на улице, а раскрывали свои таланты на футбольных площадках и полях.

И.М.: - Как и Лобановскому, мне нравится гармония в футболе: надежная оборона и достойная атака. В современном футболе за счет владения мячом и определенного уровня техники, демонстрируемой при игре в среднем темпе, можно добиться сиюминутного результата. А к стабильности высоких показателей можно прийти только при наличии отменной коллективной скорости, хороших физических кондиций, активной игры на флангах, мобильности всех, без исключения, игроков, жестком прессинге по всему полю в случае потери мяча. В таком ключе сравнительно недавно действовало наше "Динамо"... А не нравится мне - грубость, хамство, бесконечные апелляции к арбитру. В конце концов, судьи такие же люди, как и футболисты. И они тоже имеют право на ошибки. Поэтому игроки должны проявлять на поле выдержку и вести себя по-мужски.

- А в чем разница между футболистами нынешнего поколения и их предшественниками?

Г.М.: - То было совершенно иное поколение игроков. Во-первых, оно не было настолько мотивировано финансово, зато футбол был огромной частью их жизни. Для большинства - даже ее смыслом. Но, увы, сегодня о них не заботятся ни государство, ни многие клубы, чьи цвета они с честью защищали. Ну а нынешняя футбольная молодежь, кроме всего прочего, более раскована. У нее есть возможность стать интеллектуальнее (другое дело - хочет ли она этого сама?). Если же в двух словах: то футболисты 60-х-70-х годов профессиональнее относились к делу, чем нынешние. Они были требовательнее к себе и друг к другу. Те же, на кого ходят смотреть сейчас, - не все, разумеется - не могут или не хотят подчинить свою жизнь футболу. Они порой пытаются его обмануть, а это в истории еще никому не удавалось.

И.М.: - Брат абсолютно прав. У футболистов нынешнего поколения я не вижу той самоотдачи, которая была характерна для их предшественников, я имею в виду не только киевских динамовцев: Володю Мунтяна, Олега Блохина, Леонида Буряка и их партнеров. В том же "Спартаке" Дасаев, Хидиятулин, Ярцев каждый матч играли так, словно последний в карьере. Ну а сегодня я восторгаюсь Шевченко, Зиданом, Бекхэмом... В быстроте мышления они, конечно же, превзошли игроков советского периода. Мне вообще нравятся скоростные футболисты, которые в доли секунды могут оценить ситуацию и принять единственно верное решение.

- Вы сами когда-нибудь играли в футбол?

Г.М.: - Как и все мальчишки, конечно же, играл. В воротах. Но в 16 лет травмировал мениск, и папа сказал: "Ну хватит - с футболом надо заканчивать". Но я не мыслил свою жизнь без футбола. И долгое время оставался в нем в роли рядового болельщика.

И.М.: - Я играл полузащитником за "Темп", "Станкозавод", Институт народного хозяйства. Я могу сегодня - и стоя, и сидя - тысячу раз ногами жонглировать мячом. Очевидцы утверждают, что у меня до сих пор неплохая техника. Словом, из меня мог бы получиться футболист, если бы я уделял тренировкам должное внимание и горел желанием во что бы то ни стало стать профессиональным игроком. Но футбол по-прежнему остается моей первой любовью, и посторонним человеком в нем себя не чувствую.

- С кем первый раз вы пошли на стадион и когда это было?

Г.М.: - С дедушкой. Он был достаточно известным человеком в футбольных кругах - даже выпустил книгу футбольных карикатур. И вот однажды дедушка с моим папой взяли меня на стадион. Вместе с такими же заядлыми болельщиками, как они, до матча о чем-то горячо спорили в ожидании непредсказуемого зрелища. Естественно, что после игры дискуссия продолжалась, и каждый отстаивал в ней до конца свое мнение. Я даже могу показать дерево, рядом с которым мы тогда стояли, но не помню, кто в тот день играл. Да и как я могу об этом помнить, если мне было всего-навсего три годика.

И.М.: - Я тоже впервые попал на футбол с дедушкой. Мне было, правда, уже шесть лет, когда мы с ним пришли на динамовский стадион, где играли дублеры "Динамо" и московского "Торпедо". На меня это зрелище произвело такое впечатление, что мне кажется, будто с тех пор я не пропускал ни одного матча - ни дубля, ни основного состава "Динамо". Впоследствии, я уже сам садился в метро и добирался до "Динамо" или "Олимпийского" пораньше, чтобы, не дай Бог, не опоздать к началу матча.

- Увлечение футболом - это семейная страсть?

Г.М.: - Да, увлечение футболом передается в нашей семье из поколения в поколение. Моему отцу в декабре исполнится 86 лет, а маме - чуть меньше, но они в Киеве не пропускают ни одного матча "Динамо" и сборной. Да и не только в Киеве. Попробуй не включить их в группу болельщиков на выездной матч - обидятся не на шутку. И вместе с футболистами, и тренерами радуются их успехам и искренне переживают неудачи.

И.М.: - Да, мама действительно старается от папы не отставать, хотя ей это дается далеко не так легко, как прежде. Она не разговаривала с нами недели три после того, как мы с братом из лучших побуждений не взяли ее с собой на игру сборной в Казахстан. Вы, конечно, помните, что Лобановский ни одной женщины в самолет вместе с командой не сажал. Исключение составляла лишь наша мама. Правда, перед вылетом он ей всегда с серьезным видом говорил: "Римма Яковлевна, надеюсь, вы понимаете, что с этого момента за результат отвечаю не я, а вы".

- Кто был вашим кумиром прежде и кто им является сейчас?

Г.М.: - Из зарубежных звезд - голландец Кройф. Из наших - Йожеф Сабо и Олег Блохин. Ну а в современном футболе не перестаю восхищаться Андреем Шевченко.

И.М.: - Моим кумиром был Владимир Мунтян. Я восторгался его игрой. И когда он повесил бутсы на гвоздь, для меня это была трагедия. К счастью, моему сегодняшнему любимому футболисту Андрею Шевченко суждено еще играть и играть...

- Что вам обычно готовила мама на завтра и что вам особенно нравится из ее домашней кухни?

Г.М.: - Об этом нетрудно догадаться, если учесть, что я вырос в еврейской семье, - ну конечно же, фаршированная рыба, будь то завтрак, обед или ужин. Мама вообще изумительно готовит. Кто хотя бы разок попробовал ее куриные котлеты, ждут-не дождутся того дня, когда снова окажутся у нее за столом.

И.М.: - В детстве, что нам приготовили, то мы и ели. Я приходил со школы, подогревал себе обед, и, если мне не нравилось первое (а это случалось чрезвычайно редко), я выливал его. Маму же огорчать не хотел и потому говорил ей: "Спасибо, я все съел с большим удовольствием". На самом деле мама готовит очень вкусно. Я до сих прошу ее сделать для меня "фирменные" биточки из свинины с салатом, который не похож на все остальные. Что касается фаршированной рыбы, то в день ее приготовления вся наша семья, по-моему, уже с утра на старте - в ожидании команды "Марш!".

- Перепадало ли вам от отца, если "да", то за что?

Г.М.: - Не могу сказать, что я был пай-мальчик, но мне никогда и ни за что не перепадало. Во-первых, я старался хорошо учиться, чтобы не огорчать родителей. А во-вторых, у меня с отцом были настолько доверительные отношения, которые редко встретишь в семье.

И.М.: - На меня отец никогда не поднял руку. Хотя конфликты - пусть изредка, но все-таки возникали. Помнится, в девять лет мне, юному хоккеисту "Станкозавода", кто-то из старших ребят дал свою форму: ее надо было постирать, залатать дыры - словом, привести в порядок. "Что за грязные вещи ты в дом принес?" - возмутился папа и хотел выкинуть все в окно. Я расплакался: "Ты не можешь так поступить - мне же доверили форму. Не кому-нибудь, а именно мне..." Ситуацию спасла тетя из Одессы. "Не волнуйтесь, мне делать особенно нечего, поэтому я и займусь вашей формой", - сказала она. И через считанные часы все доспехи были как новые. На этом инцидент был исчерпан, а моей радости не было предела.

- А кем вы хотели стать в детстве?

Г.М.: - Моя мама преподавала русский язык и литературу. Бабушка по маминой линии была врачом. Как и мой отец. Но как ни странно, я никогда не хотел быть ни учителем, ни доктором. С семи до десяти лет мечтал о профессии летчика. Но потом это быстро прошло.

И.М.: - Если я был полностью поглощен футболом, то, наверное, футболистом. Но не все мечты сбываются. А в результате, несмотря на все сложности, связанные с моей национальностью, я поступил в одесский пищевой институт. Помню,1 сентября 1975 года нас, студентов, отправляют на практику на консервный завод. А в октябре мы приступили к занятиям в институте. А тут, как нарочно, в Киеве - Суперкубок: "Динамо" - "Бавария". У меня в кармане - ни копейки денег. И я устраиваю на курсе тотализатор. Каждый пишет мне свой вариант счета и прикладывает к нему рубль. В итоге мне хватает денег, чтобы добраться на поезде до Киева, купить билет на матч и вернуться в Одессу. Потом обо всем узнали родители, и был такой скандал, который трудно себе представить. Но главное, что победа в Суперкубке осталась за "Динамо".

- Сколько времени у вас уходило на приготовление уроков?

Г.М.: - Много. Причем в школе я дружил в одинаковой степени со всеми предметами. А если говорить об институте, то дома я ежедневно занимался от трех до пяти часов. Кстати, начинал я учебу в Одесской технологическом институте холодильной промышленности. Моя будущая специальность - инженер-механик холодильный установок, предопределяла работу на одной из подводных лодок. К слову, мой двоюродный брат, учившийся на аналогичном факультете, трудился на ядерных подводных лодках около шести лет. Но я после первого курса перевелся в Киевский технологический институт на совершенно другой факультет.

И.М.: - Я не пытался что-то зубрить, что-то штудировать - схватывал все на лету. Брат был усидчивее, много читал. Мне же давалась математика. А вообще я не стремился в отличники. А ради того, чтобы погонять мяч, и школу иной раз прогуливал. Потом вызывали родителей, и учителя рассказывали им все, что обо мне думают. Ну и конечно, мама с папой возмещали ущерб за разбитые мячом стекла "при постановке удара".

- В каком возрасте вы выкурили свою первую сигарету и выпили бокал вина?

Г.М.: - По сей день не выкурил ни одной сигареты. Ну а вино впервые "продегустировал" где-то в 14 лет.

И.М.: - Спиртное впервые попробовал лет в 19, но удовольствия не получил, как не получаю и сейчас. А в двадцать закурил и с тех пор не бросал. Правда, курю по-разному: иногда - много, иногда - поменьше.

- Сколько вам было лет, когда вы отправились на первое свидание?

Г.М.: - Четырнадцать.

- Так вы, оказывается, выпили бокал вина для храбрости?

Г.М.: - Нет. Мы выпили по бокалу вместе с девочкой, с которой встретились.

И.М.: - С первой женой я познакомился на выпускном вечере. По существу, это и было мое первое серьезное свидание. Ну а до этого встречался с одноклассницами.

- Что вы больше всего ценили в представительнице слабого пола прежде и что цените сейчас?

Г.М.: - В молодости мне казалось, что внешность представительницы слабого пола - это самое главное. А сегодня, кроме внешности, ценю понимание, душевность и доброту.

И.М.: - В молодости то ли в силу эмоционального восприятия окружающего мира, то ли по какой-либо другой причине ты ценишь в человеке, будь то женщина или мужчина, не самые важные качества характера. Но годы делают тебя мудрее, и сегодня я прежде всего благодарен жене за ее долготерпение. Меня не бывает дома по двенадцать часов. Добавьте к этому командировки. Из-за этого я не могу уделить достаточно внимания нашей девочке, которой в декабре исполнится четыре годика. Но во сколько бы я ни пришел домой, жена понимает: того требовала работа. Никаких упреков. Полное взаимопонимание. И иной раз так хочется много сказать друг другу, что мы можем проговорить с полуночи до четырех утра. К слову, со своей первой женой я по-прежнему в великолепных отношениях. А 20-летнюю дочь, которая учится в Лондоне, просто боготворю. Но как поет мой земляк Леонид Утесов: "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь..." Нечто подобное тринадцать лет назад произошло и со мной.

- При каких обстоятельствах познакомились со своей будущей женой?

Г.М.: - Со своей будущей супругой меня свел случай. Ну а для того, чтобы познакомиться и показать, насколько сильное впечатление она на меня произвела я сказал: "Возьмите меня под руку, чтобы я не упал". Она оценила мой юмор и рассмеялась. Я рассказываю сейчас о своей первой жене, которая подарила мне дочь Светочку (а та, в свою очередь, внучку Лизу и внука Лешу) и которая является самой любимой невесткой у моих родителей. Впрочем, родители прекрасно общаются и с моей второй супругой. Сегодня они не менее доброжелательны по отношении к Катюше, которую я очень люблю. Да и она меня, похоже, - тоже. Оказывается, возрастная разница в тридцать лет - не помеха ни в любви, ни в понимании друг друга.

И.М.: - Об этом я уже вам рассказал.

- Сколько часов в сутки вы проводите дома и на работе?

Г.М.: - Большую часть своей жизни я занят работой. Политика, футбол... Я мог бы продолжить, но не вижу в этом смысла. Важно другое: я делаю и творю для людей, ради которых живу. И чем бы ни занимался - у меня одно желание: доставить этим людям радость. Вообще любой человек должен созидать и делиться с ближними. К счастью, у меня есть возможность оказать и меценатскую, и спонсорскую помощь. Нет сегодня ни одного человека, которому бы я не ответил на письмо и не протянул бы руку помощи, если в этом есть необходимость. Вот ради этого нужно много времени посвящать работе и, естественно, быть успешным в ней. Кстати, прежде моя Катюша, образно выражаясь, ревновала меня к работе. Сейчас либо смирилась, либо делает вид, что смирилась.

И.М.: - По-разному. Но жена заметила: в последние месяцы в семье я провожу больше времени, чем прежде, что несказанно радует и ее, и дочку.

- Во сколько ложитесь спасть и во сколько встаете?

Г.М.: - Ой, это отдельная тема. Раньше двух-трех ночи - не засыпаю. Позже 8 и 8.30 не могу себе позволить спать. А для того, чтобы быть здоровым телом и духом, занимаюсь бодибилдингом. Поднимаю в общей сложности от 10 до 17 тонн железа. А потом иду на работу и вкалываю до позднего вечера.

И.М.: - Ложусь не раньше, чем в три-четыре, а встаю в 10 - 10.30. И успеваю за день и за вечер сделать все намеченное (к слову, брат научил меня накануне на листке бумаги записать все те дела, которые мне завтра предстоит заниматься). Для этого нет необходимости появляться на службе в семь утра. У меня в клубе достаточно большой штат подчиненных, но я ни разу не устраивал проверки, кто во сколько приходит на работу. Я верю в порядочность и исполнительность моих сотрудников. Для меня главное - чтобы порученное было выполнено в срок. А создавать видимость работы, к примеру, протирая штаны в кабинетных креслах, с первого трудового дня никому не советую.

- Не страдаете ли бессонницей, и, если да, то пользуетесь ли снотворным?

Г.М.: - Снотворное - это моя подушка.

И.М.: - Снотворным не пользуюсь, хотя страдаю бессонницей после неудачных игр нашей команды. От матчей с "Туном" меня лихорадит по сей день. И не укладывается в голове: как мы могли ему уступить дорогу в Лигу чемпионов. Такое ощущение, будто над "Динамо" в дни наших матчей висел злой рок. Я уже не раз говорил и могу повторить: за короткое время Буряку удалось многое. И если бы он продолжал трудиться в качестве главного тренера - возможно, игра команды была бы расцвечена новыми красками. К тому же мне с ним было работать очень комфортно - мы понимали друг друга с полуслова. Но это - "Динамо", где футбольная общественность не дает времени на эксперименты и после первой же осечки требует смену власти в команде.

- Чем снимаете стресс: таблетками, спиртным или чем-то еще?

Г.М.: - Я всегда знал и говорил близким, что алкоголиком никогда не стану. У родителей в баре всегда был большой выбор спиртных напитков, но я в их сторону даже не смотрел. Ну а от стресса можно избавиться различными способами. Я это делаю с помощью металла. После занятий в тренажерном зале чувствую себя заново родившимся и потому готовым к любым, даже самым сложным, испытаниям.

И.М.: - Ни таблетками, ни спиртным. Могу выплеснуть отрицательный заряд на друзей, но, правда, тут же извинюсь. Или пойду в казино, и независимо от того, выиграл я там или проиграл, - стресса как не бывало.

- Насколько легко вы сходитесь с людьми?

Г.М.: - Я достаточно коммуникабелен. Но если вижу, что человек не заслуживает ни дружбы, ни товарищества, то, подавая ему руку, не смотрю в его сторону. Таким образом я демонстрирую, что этот человек неприятен мне по своей сути.

И.М.: - С людьми схожусь легко. И в дружбе я искренен и верен. Мне от друга кроме взаимности ничего не надо.

- За последнее время вы приобрели новых друзей или потеряли кого-то из старых?

Г.М.: - Старых друзей я не потерял. Они самые надежные и преданные. Новых... Нет, пожалуй, они не появились.

И.М.: - После украинской оранжевой революции многие люди показали свое истинное лицо. Среди них были и те, кто до нее в этом кабинете, обсуждая со мной те или иные проблемы, старались продемонстрировать свою преданность. А в один прекрасный день под разными предлогами повернулись на 180 градусов. Они сняли маски, и это замечательно, ибо рядом остались не мнимые, а исключительно настоящие друзья, с которыми мы, как и прежде, идем по жизни рука об руку. Между прочим, для брата нет ничего ужаснее на свете, чем разочароваться в человеке, с которым у него были теплые, доверительные отношения. А я на приспособленцев, бегающих из одного лагеря в другой, даже не обижаюсь. Они того не заслуживают.

- Что можете простить близкому вам человеку, а что - нет?

Г.М.: - Какие-то слабости могу простить. Предательство и равнодушие - никогда.

И.М.: - Все что угодно, кроме предательства.

- Ссоритесь вы между собой и, если да, то надолго ли?

Г.М.: - Случается. Но если в бизнесе у нас не было разногласий, то в футболе они есть. Это вполне объяснимо. Я возглавляю национальную федерацию, а брат - клуб. У нас цели в принципе одинаковые. Но на механизмы их достижения смотрим по-разному. Конфликта интересов в данном случае избежать чрезвычайно трудно. Я считаю, что прогресс украинского футбола во многом зависит от жесткого лимита на легионеров, встающим на пути наших молодых игроков. Я готов ждать, пока они подрастут и превратятся в первоклассных мастеров. Только тогда у нас появятся новые Шевченко, Ребровы, Ващуки, Тимощуки... Пусть это даже связано с временными неудачами. Брату же нужны победы, как воздух, уже сегодня. И потому у него иное мнение на этот счет. И я его понимаю.

И.М.: - Сгоряча можем и поссориться. Но ненадолго. А я, независимо от того, кто из нас прав, всегда делаю первый шаг к примирению. Во-первых, потому, что знаю, как сильно брат переживает происходящее, а во-вторых, потому, что делить нам в принципе нечего. Кстати, именно благодаря брату между нами сложились уникальные отношения. Он всегда старался, чтобы я был рядом с ним. Потому его сегодняшние друзья, которым под шестьдесят или больше, - в такой же степени и мои друзья. И наоборот.

- Какой напиток предпочитаете за столом?

Г.М.: - "Bitter lemon".

И.М.: - Коньяк.

- Как часто бываете тамадой задушевной компании и нравится ли вам эта роль?

Г.М.: - Я сам никогда не напрашиваюсь на роль тамады. Но если в этом есть необходимость - готов ее "сыграть", как это было в последний раз на юбилее моего друга Валентина Симоненко, председателя Счетной палаты Украины. И если в конце вечера все выпили за здоровье тамады - значит, я неплохо справился со своими обязанностями.

И.М.: - А мне роль тамады ну совсем не по душе. Тем более что в нашей компании есть несколько человек, и как вы поняли среди них мой брат, которые никому не дадут скучать, сколько бы ни длилось застолье. Они знают сильные и слабые стороны каждого из нас, и, основываясь на этом, всякий раз выдают такие экспромты, которые кажутся не под силу профессиональным сатирикам.

- Какой из последних фильмов вам запомнился больше других?

Г.М.: - Фильмы удается посмотреть, как правило, только в отпуске. Из последних понравилась российская картина "Сармат".

И.М.: - Недавно поздно вечером по ОРТ я смотрел фильм "Список Шиндлера". И хотя однажды я уже видел его, не смог сомкнуть глаз всю ночь. Такое сильное впечатление он снова на меня произвел. Уверен, что если доведется посмотреть его в третий раз - открою для себя что-то новое, не менее волнующее, будоражащее душу и разум. То, что делал главный герой в годы войны, - не по приказу, а по зову сердца - даже больше чем подвиг. И когда задумываешься о том, что это не художественный вымысел, а самое что ни на есть реальная действительность - мурашки бегут по спине. А в принципе тот огромный поток информации, который обрушивается на тебя с телеэкрана, вытесняет из памяти многие картины. Но такой шедевр, как "Список Шиндлера" - запоминаешь на всю жизнь.

- Ваши любимые актер и актриса?

Г.М.: - Люблю Александра Абдулова, Олега Табакова. Меня до сих пор поражает гениальное актерское мастерство, увы, ушедших из жизни Фаины Раневской и Евгения Евстигнеева.

И.М.: - Для меня Алла Пугачева - не только певица, но и актриса. Когда ее слышу, то не могу выключить телевизор, если даже куда-то опаздываю. Раз уж коснулся музыки, то мне очень нравится творческое Игоря Крутого. Я постоянно слушаю его диски в машине. Обожаю фильмы с участием Юрия Никулина, Анатолия Папанова, Евгения Леонова, Георгия Жженова. На их фоне большинство молодых актеров меркнет. Взять, к примеру, Михаила Ульянова. Если проводить аналогию с футболом, то это Зидан, вокруг которого строится вся игра.

- Какой цвет не раздражает ваши глаза?

Г.М.: - Во время недавней революции нам внушали, что лучше оранжевого цвета в мире не существует. Однако во всем необходимо чувство меры. При переборе может возникнуть обратный эффект. Между тем я, как и прежде, люблю апельсины.

И.М.: - Белый.

- Готовы ли вы извиниться перед человеком, если вы понимаете, что были не правы?

Г.М.: - Самый строгий судья в отношении себя - я сам. И если накануне, к примеру, был не прав со своими секретаршами - даю им это понять и обычно говорю: "Девочки, обо всем забыли и поехали дальше".

И.М.: - Всегда переступлю через себя и извинюсь.

- Ваш любимый анекдот?

Г.М.: - Идет передача "Что? Где? Когда?". Вносится черный ящик. Ведущий: "Против знатоков играет телезритель Иван Сидоров, который полгода назад вышел на волю после 20-летнего заключения". Телезритель: "Сосед попросил у меня сто долларов. Ну как отказать соседу - дал сто долларов. Потом сосед обратился со второй просьбой - одолжи мне еще 500 долларов. Конечно, я дал ему еще 500 долларов. Получился долг в размере 600 долларов, которые он мне в срок не вернул. И тем не менее я пошел ему навстречу, когда он попросил в долг еще три тысячи долларов. Однако не вернул ни цента. Вопрос: кто в черном ящике?"

И.М.: - У русского, украинца и еврея спрашивают: "Вот если бы вы были бы царями - что бы вы сделали?" "Если бы я был царем, - говорит русский, - то навел бы такой порядок, чтобы и жили все нормально, и зарплаты вовремя получали". "А в моей стране, - отвечает украинец, - было бы столько сала, мяса и горилки, что люди бы наедались досыта и пили сколько душе угодно". Дошла очередь до еврея. "Вы знаете, - сказал он, - если бы я был царем, то еще бы немножко шил на дому".

- Что такое в наше время богатый человек?

Г.М.: - Поясню на собственном примере, поскольку считаю себя богатым человеком. У меня живы родители. Они, как и все мои близкие, делают меня самым счастливым человеком на земле. Мою жизнь украшают друзья, обитающие в Украине, России, Германии, Америки... При встречах мы всегда вспоминаем, как чудили в молодости в старое доброе время. То время было гораздо лучше, чем это. В нем было больше преданности, искренности, чем в нынешнем, где на первый план, к моему великому сожалению, вышла зависть.

И.М.: - Богатый человек - это вовсе не тот, к которому не подступишься, потому что у него огромный счет в банке. В моем понимании богатый человек - это тот, который что-то строит в своей стране и помогает в беде не только своим близким. Если у меня была возможность, я не отказал никому, кто обращался ко мне за помощью. И от этого чувствую себя богаче, чем есть на самом деле. "Там" деньги до сих пор никому не понадобились.

- Справедлива ли пословица: если хотите потерять друга - дайте ему в долг?

Г.М.: - Я уже частично ответил на этот вопрос в форме черного юмора. А если серьезно, то в моей жизни было много людей, которым я одалживал деньги. И среди них были такие, которые по сей день мне их должны. Что ж, пусть это будет на их совести. Не более того...

И.М.: - Настоящего друга ты не потеряешь ни при каких обстоятельствах. Ну а в долг надо давать человеку такую сумму, которую, как ты понимаешь, он в состоянии тебе вернуть. Иначе ты загоняешь его в угол. А если близкий тебе человек попал в тяжелую ситуацию - выручи и забудь, что он твой должник.

- Ваш самый светлый день в жизни?

Г.М.: - День рождения моей дочери.

И.М.: - У меня два таких дня: 9 августа 85-го года у меня родилась первая дочка - Марина, а 17 декабря 2001-го родилась Яна.

- А самый черный?

Г.М.: - Тот день, когда ушел из жизни мой любимый дедушка. Я рыдал так, что остановить меня никто не мог.

И.М.: - Это произошло 21 июня 1983 года. И это для нас с братом был самый черный день в жизни. К слову, мы нередко драматизируем события. Не попали в Лигу чемпионов - какое несчастье! На самом деле ничего страшного: не попали в этом году - попадем в следующем. А вот близкого человека не вернуть. И это настоящая трагедия.

- Где, кроме Киева, вы чувствуете себя наиболее комфортно?

Г.М.: - Я - одессит. И этим все сказано.

И.М.: - В Монако, где отдыхаю в последние десять лет. Также комфортно чувствую себя в компании друзей в Одессе и Днепропетровске. Мне нравится Москва. Но когда из Шереметьева до центра добираешься два с половиной часа, приходишь к мысли: сколько же полезных дел можно сделать за это время!

- За какой зарубежный клуб особенно переживаете?

Г.М.: - За "Милан". И за ЦСКА, поскольку я очень дружен с президентом этого клуба Евгением Гинером.

И.М.: - В первую очередь, за "Милан". Потому что в нем играет Андрей Шевченко. Он не только бывший нападающий нашего клуба, но и мой товарищ. И я рад, что у него все так счастливо складывается в Италии. И еще я, как и брат, болею за Евгения Гинера, а значит, за ЦСКА. Мне кажется, что в России пока до конца не поняли истинную цену победы армейцев в Кубке УЕФА и насколько велик был вклад в нее президента клуба. Между прочим, Евгений Леннорович не раз признавался, что учится у нас. Сегодня я могу сказать, что нам есть чему поучиться у него. Я также готов снять шляпу перед Валерием Газзаевым, который за последние годы заметно вырос как специалист и, как мне кажется, ради общего успеха изменил свои взгляды на некоторые вещи, что в зрелом возрасте мало кому удается. Что ж, Гинер с Газзаевым осуществили свою мечту. Как и мой брат - свою: наша сборная едет на чемпионат мира. А я же по-прежнему надеюсь, что "Динамо" в третий раз выиграет один из европейских кубков.

- Старинная пословица гласит: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Сегодня это актуально?

Г.М.: - Актуально. И вчера, и сегодня, и завтра.

И.М.: - Сегодня это актуально как никогда. Кстати, испытание властью и деньгами на территории постсоветского пространства выдержали немногие.

- Вы предпочитаете, чтобы к вам обращались "господин" или по имени-отчеству?

Г.М.: - Мне больше всего нравится, когда мама, как и в детстве, зовет меня Гришаня.

И.М.: - Мои сотрудники обращаются ко мне по имени и отчеству. Но если, к примеру, исполняющий обязанности главного тренера "Динамо" Демьяненко, встретив меня, говорит: "Здравствуй, Игорь" - воспринимаю это нормально. И я его в аналогичной ситуации, тет-а-тет, зову Толя. Видимо, до господ мы еще недоросли.

- Если бы жизнь началась сначала, что бы вы в ней изменили?

Г.М.: - Абсолютно ничего бы не поменял.

И.М.: - Плохого людям я не делал, поэтому ничего не менял бы.

- Ваши любимое время года и почему?

Г.М.: - Лето. Потому что тепло.

И.М.: - Ранняя весна. Когда вместе с природой расцветаешь сам. А еще мне по душе морозная, снежная зима. Но где ее нынче взять?

- Вы любите пиво с баварскими колбасками?

Г.М.: - Если честно, то я вообще не большой любитель пива.

И.М.: - Я люблю пиво, но с таранькой.

- А зачем тогда вы следующим летом едете в Германию?

Г.М.: - За новыми победами, которые отобьют у скептиков всякую охоту утверждать, дескать, успех украинской сборной носит случайный характер. Ну а пива можно выпить и по возвращении из Германии. И пусть колбаски будут немецкими, а пиво наше, украинское, если вы, конечно, не возражаете.

И.М.: - Не волнуйтесь: и без немецкой колбасы мы в Германии с голоду не умрем. На худой конец, захватим с собой сала, которого хватит всем - и нам, и немцам. А если серьезно, то, судя по настрою Блохина и футболистов, мы едем в Германию не просто для того, чтобы участвовать в чемпионате мира, а для того, чтобы играть в свою игру и по возможности побеждать.

- И последний вопрос. Признайтесь, как на духу, - насколько процентов вы были откровенны в нашей беседе и насколько - дипломатичны?

Г.М.: - Я, естественно, был искренен в нашем разговоре на все сто процентов, хотя он касался не только футбола, но и мой личной жизни. В противном случае, на некоторые вопросы я бы не отвечал вовсе. А в принципе, человек может быть откровенен с журналистом лишь при том условии, если он видит перед собой доброжелательного собеседника, который своими прежними публикациями ни разу не заставил усомниться в его профессионализме.

И.М.: - Ну что тут возразить старшему брату?!