Алекс Виллаплан: От капитана сборной Франции до монстра, которого ненавидела вся страна

Летом 1944 года Алекс Виллаплан, одетый в немецкую военную форму, разъезжал по французским селам с такой речью: "О, в какое время мы живем! О, наша ужасная эпоха. К каким крайностям довели меня, француза, который вынужден носить эту гадкую форму. Вы видели, мои храбрые люди, какие ужасные зверства совершают эти дикари? Я не могу отвечать за них, ведь не являюсь их боссом. Они хотят убить вас. Но я попробую спасти вас, рискуя собственной жизнью. Я уже спас многих людей. Если быть точным, 54-х, вы можете стать 55-й". Прочитав эти строки, Вам видимо захочется записать Алекса в список Праведников мира. Однако не торопитесь. Виллаплан вовсе не Шептицкий, Шиндлер или Валленберг. Он - настоящее чудовище.

Алекс родился в 1905 году в Алжире, который тогда был колонией Франции. Через несколько лет в поисках лучшей доли его родители уехали на заработки в метрополию. Алекс так и не получил какой-то приличной специальности. Он думал, что всего сможет достичь благодаря футболу. Бог одарил Виллаплана невероятным талантом, к сожалению, этим его умения и ограничивались. В 1921 году юноша в поисках хлеба насущного переехал к своему дяде в Лангедок. Там он сразу попадет на карандаш Виктору Гибсону, шотландском тренеру местной команды "Cет". Наставник рискнул и доверил Алексу место в основе. Юноша не подвел. Уже с первых матчей многочисленные эксперты начали предсказывать Виллаплану большое футбольное будущее. Его по праву считали одним из самых перспективных игроков страны. Для Алекса скромный "Сет" стал своеобразным трамплином для будущих успехов. Тогда же у юноши появились и первые большие деньги, благодаря которым он смог купить гораздо больше, чем простые французские рабочие. Виллаплан никогда не задумывался о спортивном режиме и всегда жил на полную. Впоследствии все эти увлечения вылезут ему боком. Однако молодой Алекс тогда не забивал голову подобными глупостями. Он считал, что всегда будет играть на топ-уровне и иметь полные карманы хрустящих бумажек.

Для людей с деньгами Франция 1920-х была настоящим раем. Страна тогда вставала с колен после Первой мировой войны. Несмотря на победу в той ужасной мясорубке, конфликт стал для Франции демографической, экономической и общественной катастрофой. На полях Первой мировой погибли 1,4 миллиона галлов. Те, кому посчастливилось выжить, часто возвращались домой инвалидами, которые не могли работать. Часто оставленные на произвол судьбы, они умирали от голода. Зато, травма, нанесенная масштабной войной, столкнулась с наступлением новой эпохи, которая во Франции получила название Annees folles, то есть "сумасшедшие годы". Парижские кафе заполнялись писателями, художниками и певцами. Во Франции расцветал сюрреализм и архитектурный стиль арт-деко. Коко Шанель представила свои духи и маленькое черное платье. Из США в страну приплыл джаз, а ночные клубы трещали по швам. Богачи не вылезали из кабаре и спускали астрономические суммы в казино.

Виллаплана всегда влекла жизнь. На бумаге во Франции тогда не было профессионального футбола. Однако в действительности игроки получали немалую зарплату в конвертах. Иногда им даже платили официально, поскольку некоторые из футболистов занимали официальные должности в клубной администрации. Виллаплан не собирался долго сидеть в Лангедоке. Верность клубным цветам для него никогда не имела никакого значения. Алекс всегда переходил туда, где больше платили. В 1926 году полузащитник получил заманчивое предложение от "Нима". Клуб пообещал ему фиктивную работу, за которую он бы получал заоблачную зарплату. Алекс, конечно же, не мог сказать "Ниму" "нет". Фанаты боготворили новичка. Он был на голову выше всех футболистов команды. Алекс никогда не стоял на месте, отмечался филигранной техникой, прекрасно играл на втором этаже и одним пасом разрезал даже самую мощную оборону.

Перейдя в "Ним", Виллаплан смог наконец зажить на широкую ногу. Правда, деньги у Алекса долго не задерживались. Он не вылезал из казино, ночных клубов, борделей и часто делал большие ставки на скачках. До поры до времени это не мешало Виллаплану прекрасно играть в футбол. В апреля 1926 года Алекс получил вызов в национальную сборную совсем не за красивые глаза. Виллаплан стал первым, но далеко не последним футболистом алжирского происхождения, который одел футболку Ле Бле. Через два года Виллаплан поехал на Олимпиаду в Амстердам. Однако там он не добыл никаких лавров. Франция вылетела уже в первом раунде, уступив итальянцам со счетом 3:4.

В 1929 Алекс в очередной раз меняет клуб. Он перешел в парижский "Расинг", который тогда стремился стать лучшей командой Франции и не жалел денег на звезд. Почувствовав вкус столичной жизни, Виллаплан начал постепенно терять интерес к футболу. Несмотря на то, что Алекс получал в "Расинг" гораздо больше, чем в "Ниме", ему постоянно не хватало средств. Именно поэтому он завел опасные знакомства с представителями уголовного мира, которые впоследствии и станут причиной фатального конца футболиста. Виллаплан мог всю ночь отрываться в ночном клубе, а на следующее утро выходить на поле и не просто отбывать там номер, а становиться MVP матча. Вишенкой на торте карьеры Алекса стала поездка на первый мундиаль в Уругвай. 13 июля 1930, когда он в статусе капитана выведет сборную на дебютный матч в истории чемпионатов мира, полузащитник назовет самым счастливым днем ​​в жизни. К сожалению, после пика бывает только один путь - вниз. Вскоре после уругвайского мундиаля карьера Виллаплана пошла под откос.

Парижский "Расинг" на рубеже 20-х-30-х - это настоящая команда звезд. За клуб выступали Эмиль Венант, Эдмон Дельфур, которые представляли Францию ​​на трех чемпионатах мира в период с 1930 по 1938 годы, Рауль Дьянь, первый чернокожий футболист в составе Трехцветных. Усилившись Виллапланом, "Расинг" не без оснований рассчитывал существенно пополнить свою коллекцию трофеев. Но не тут то было. Тренерам так и не удалось слепить из топ-игроков команду-звезду. Для Виллаплана крайне болезненным стало поражение в финале Кубка Франции 1930 года. Алекса огорчил его экс-клуб "Сет". К 79-й минуте на табло горели нули. Но через один полный оборот секундной стрелки Ференц Лоттка забил, как тогда казалось, решающий гол. Однако за две минуты до финального свистка "Сет" перевел игру в овертайм, в котором лилипуты одолели парижского Гулливера. Палачом "Расинга" стал югославский форвард Иван Бек. В течение двух следующих сезонов в составе парижан Виллаплан так и не смог выиграть хотя бы один трофей.

В 1932 году во французском футболе произошли кардинальные изменения. Наконец он получил профессиональный статус. Тогда и появилась Ligue 1. ФК "Антиб" предложил Алексу фантастическую зарплату. Виллаплан не думал ни секунды и сразу согласился отправиться на юг Франции за длинным франком. Конечно, "Антиб" не мог похвастаться таким бюджетом, как "Расинг", но был готов удовлетворить невероятные финансовые аппетиты своей главной звезды. Во главе с Виллапланом "Антиб" выдал невероятное выступление в дебютном сезоне Ligue 1. Соревнования проходили в двух группах, победители которых скрещивали шпаги в финале, который и должен был определить чемпиона Франции. "Антиб" начал подготовку к матчу за титул с триумфатором Группы А Лиллем. Однако Виллаплан недолго наслаждался статусом победителя Группы В. Разразился масштабный коррупционный скандал, в результате которого выяснилось, что "Антиб" часто давал взятки своим соперникам. Они и стали ключевыми факторами успеха скромного клуб. "Антибу" пришлось забыть об участии в финале, а главный тренер команды получил пожизненную дисквалификацию. В материалах следствия часто фигурировала фамилия Виллаплана, однако на этот раз ему удалось выйти сухим из воды. Ведь так и не удалось найти 100-процентных доказательств вины Алекса. Виллаплан заплатил символический штраф, который был как капля в море на фоне его зарплаты. Однако этот случай умножил на ноль репутацию полузащитника. Никто в "Антибе" не верил в его невиновность. Клубное руководство сделало Виллаплана главным козлом отпущения и выбросило из команды.

Алекс быстро нашел новую работу. Его подписала "Ницца". Правда, это был совсем не тот Виллаплан, который сиял в сборной Франции на чемпионате мира 1930 года. Несмотря на хорошую статистику, полузащитник вне поля вовсе не был примером для подражания. Ночная жизнь на Лазурном Берегу могла дать фору даже самому Парижу. Алекс гораздо чаще появлялся в кабаре, чем на тренировках, он набрал вес. Часто его мучило похмелье. А когда тренер забрасывал полузащитнику игнорирование тренировок, то утверждал, что они ему не нужны, ведь он давно все всем доказал. Наставник не согласился с капризной звездой и выставил Алекса за дверь. Виллаплан думал, что быстро найдет новый клуб. Но плохая репутация отпугивала потенциальных работодателей. В конце концов накануне сезона 1934/35 никто из клубов французской высшей лиги не захотел возиться с Виллапланом. Поэтому разочарованному Алексу пришлось согласиться на скромное предложение второлигового "Испано-Бастидиенне".

Тогда клуб из Бордо возглавлял старый знакомый Виллаплана Виктор Гибсон. Шотландец решил дать полузащитнику шанс. И ошибся. Гибсон быстро увидел, что теперь Виллаплан напоминает только собственную бледную тень. Когда он появлялся на футбольном поле, то просто отбывал номер. Его совершенно не интересовал результат. Виллаплан постоянно пропускал тренировки. А вот когда футболистам выдавали зарплату, Алекс первым стоял под дверью офиса за час до его открытия. Финансы Виллаплана постоянно пели романсы, а потому он всегда требовал наличные, которые мог спустить на ипподроме, в казино, ночных клубах или в кабаре. Свою карьеру Алекс завершил "громким" восклицательным знаком. В 1935 году Виллаплана осудили за мошенничество на скачках. Он получил полгода за решеткой ...

Париж, 14 июня 1940 года. Пик могущества вермахта. Немецкая армия триумфально марширует по улицам столицы Франции. Одна из самых мощных армий мира была разбита за каких-то шесть недель. А неприступная линия Мажино, которая по мнению престарелых французских генералов, должна была остановить вермахт, так и не понадобилась. Немцы ее просто обошли. Теперь вместо сладкой жизни для французов началось тяжелое существование в условиях нацистской оккупации. А вот для преступников, мошенников и многочисленных негодяев это были золотые времена, они зарабатывали невероятные состояния на человеческом горе.

Когда переписывают историю, меняют названия улиц, а вот перенумеровать дом пытались лишь однажды. Около 10 лет назад с Рю Лористон, 93 съехала Французско-арабская торговая палата. Предприниматели обратились в мэрию с просьбой изменить номер дома на 91-бис, однако чиновники даже не ответили на это обращение. Торговцев можно понять, поскольку этот дом французы стараются обходить десятой дорогой. Это наиболее жуткий адрес в истории Галлии. Во время Второй мировой войны на Рю Лористон, 93 располагалась штаб-квартира французского гестапо. На самом деле немецкое гестапо в Париже было только одно - на авеню Фош. А вот французских насчитывалось не менее семи. Наиболее печально стало то, которое заседало на Рю Лористон.

Его шефа Анри Лафон недаром называли дьяволом. В доме, где как в нехорошей квартире из бессмертного романа Михаила Булгакова часто исчезали люди, также пели такие знаковые фигуры как Морис Шевалье и Тино Росси. Гораздо же чаще из окон на Рю Лористон, 93 звучала намного более страшная "музыка". Лафон и его подручные пытали своих узников, вырывая им ногти. А выжав с пленников всю необходимую информацию, гестаповцы отрезали им головы. Когда же у Лафона было хорошее настроение, то практически круглосуточно он выпивал, курил опиум и занимался сексом. Месье Анри каждую ночь объезжал бары и бордели на белом "Bentley" с чернокожим водителем. Весь Париж знал, что нереальных размеров букет красных роз на заднем сиденье предназначался звезде кабаре "Bel-Ami" Кармен Пальме. Еще более иррациональными эти отношения делало то, что тезка известной цыганки была еврейкой. Однако такие мелочи никогда не останавливали шефа гестапо Лафона.

Французы были готовы отдать последние деньги за номер Анри. Ведь он мог вытянуть обреченного с эшелона, следовавшего в настоящий ад на Земле, в Освенцим. Поэтому неудивительно, что семьи "живых трупов" платили астрономические суммы за обратный билет из концлагеря. Интересно, что этот монстр иногда мог бесплатно извлечь из Освенцима. Лафон прекрасно осознавал, что до конца жизни не сможет потратить те нереальные суммы денег, которые нахватал. Немецкие патрули иногда закрывали глаза на мелкие шалости подчиненных Анри. Как-то французские гестаповцы настолько обнаглели, что ограбили склад продуктовых карточек, застрелив нескольких солдат вермахта, которые его охраняли. На самом деле Лафон был далек от политики, он продолжал свою криминальную карьеру, которую начал еще задолго до начала Второй мировой. Сначала настоящие прусские офицеры, которым нацисты не смогли забить головы, не хотели сотрудничать с обычным бандитом Анри. Однако он умел убеждать. Лафон похитил бельгийского агента Ламбрехта. В течение нескольких дней Анри продержал его в своей фирменной комнате пыток, которая развязывала языки даже немым. Ламбрехт выдал немцам 600 коллег, которые работали на Движение Сопротивления и на союзников. Нацисты поняли, что такими людьми, как Лафон, никак нельзя разбрасываться.

Анри мог вместо них выполнять всю грязную работу. Лафон и Co знали Францию, как свои пять пальцев, умели найти и забрать все, что плохо лежало или было хорошо спрятано. Они помогали Рейху выкачивать из страны все ценное. К тому же, на содержание банды нацисты не потратили ни марки. Преступникам только гарантировали неприкосновенность. Для немцев это оказалась невероятно выгодноеа "джентльменское" соглашение (очевидно, что с бандой Лафон никто никаких бумаг не подписывал). Анри мгновенно начал оправдывать ожидания своих коричневых боссов. Он взял под личный контроль весь бизнес - и черный, и белый - от торговли маслом до проституции. Лафон и его люди вытряхнули из родной страны впечатляющую добычу - тонны золота, сотни тонн металла, дома, забитые антиквариатом. Анри никогда не забывал делиться со старшими германскими братьями, а поэтому они закрывали глаза на все выходки французского гестапо. Хотя иногда даже у них кончалось терпение. До сих пор остается неизвестной судьба 180-ти из 333-х картин фламандских и голландских мастеров XVII-XVIII веков, хранившиеся в коллекции Адольфа Шлосса. В сентябре 1942 года трое головорезов с Рю Лористон захватили ее по приказу самого Геринга в еще не оккупированной южной зоне. Интересно, что от полицейской погони бандиты скрылись за стенами немецкой казармы. Этот перфоманс вызвал такой скандал, что Геринг заявил, что в дальнейшем не хочет иметь ничего общего с Лафоном и его головорезами. Вскоре рейхсмаршал передумал, видимо, любовь к искусству оказалась сильнее.

За спрятанными драгоценностями гестаповцы обычно приходили с обыском: каждый день фейковые полицейские отмечались несколькими грабежами. За запрещенными для купли-продажи золотом и валютой лафонцы приезжали, притворяясь покупателями. Торговцам приходилось отдавать им все за бесценок. Евреи же вообще не получали за свои сокровища ни сантима. Но они только радовались этому, поскольку к ним пришло ненастоящее гестапо, которому требовалось не их жизни, а только кошелек. Как правило, Анри вербовал новых членов французского гестапо среди бывших друзей, которые "случайно" оказались за решеткой. Как-то в одном из заключенных он узнал и своего футбольного кумира Виллаплана. Алекс сразу согласился работать на гестапо.

Виллаплан оказался в своей стихии. Он занимался контрабандой золота и продажей краденого. Алекс срывал самый большой куш, охотясь на евреев. Найдя иудея, экс-футболист предлагал ему заплатить огромный выкуп, если тот отказывался или утверждал, что нет такой фантастической суммы, Алекс говорил: "А ты хорошо подумай. Думаю, что ты придержал что-то на черный день. Думаю, что после путешествия в Освенцим тебе эти деньги не понадобятся. Ты надеешься, что сможешь там выжить? Искренне тебе признаюсь, я не знаю ни одного еврея, которому удалось вернуться из Освенцима". Если речь не давала желаемого эффекта, Виллаплан сдавал евреев немцам. Оккупанты очень ценили Алекса, потому что он, в отличие от той же французской полиции, имел огромный стимул, чтобы поймать как можно больше евреев. Несмотря на отсутствие образования, негодяй умел хорошо считать. Виллаплан часто соглашался выполнять даже самые черную работу; его никогда не мучили угрызения совести. Он всегда нейтрализовал своих внутренних демонов с помощью франков или марок.

В течение 1943 борьба членов французского Сопротивления существенно усилилась. Поэтому местному гестапо отдали приказ помочь уничтожить повстанцев. Так как Гитлер финансировал выпуск газеты на арабском языке, в которой фюрера изображали большим освободителем, стремившегося лишить покоренные народы от двойного зла: колониализма и коммунизма, Лафон в январе 1944 года создал Brigade nord-africaиne (североафриканской бригаду). Ее можно назвать скорее военной группировкой, чем рядовой бандой. 300 членов BNA полностью подчинялись нацистам, их главная задача - уничтожить французское Движение Сопротивления. Бойцами бригады были в основном выходцы из Магриба. Именно поэтому ее часто называли СС Мухаммед.

Виллаплан дослужился до одного из лидеров BNA. О "подвигах" Алекса можно прочитать в книге Филиппа Азиза "Бесстыдно изменишь: история двух коллаборационистов Бонни и Лафона": "Алекс и трое его подчиненных ворвались в дом Женевьевы Леонард, которую обвиняли в укрывательстве еврея. После того как Виллаплан устроил в доме ужасный разгром, он схватил 59-летнюю мать шести детей за волосы и спросил: "Где твой жид?" Однако женщина умела держать язык за зубами. Тогда Алекс потащил ее во двор. Там он ударил женщину прикладом винтовки по голове и заставил смотреть как его коллеги мучили двух крестьян, которые жили вблизи, их также обвинили в укрывательстве евреев. Пленники утверждали, что не видели в селе ни одного иудея. Алекс не поверил им и приказал своим приспешникам поджечь лжецов, а затем расстрелять из пулемета. Эти две смерти существенно подняли настроение монстру. Он постоянно смеялся и утверждал, что запах крови усиливает его обоняние и он скоро найдет еврея. Алекс не ошибся. Вскоре его подопечные нашли Антуана Бахмана. Виллаплан забрал еврея на ферму, выбил ему все зубы, а затем арестовал. Затем Алекс предложил Женевьеве заплатить ему 200 000 франков. "Ты думаешь, что это большая сумма? А ты хорошо подумай. Жизнь, пожалуй, дороже. Представляешь, что с тобой сделает гестапо, если я скажу, что ты прятала вонючего жида?"

Виллаплан быстро продвигался по карьерной лестнице СС, он дослужился до унтерштурмфюрера. Алекс принимал личное участие в преступлениях, где показывал свои садистские наклонности. В июне 1944 года отряд BNA, который возглавлял экс-футболист, схватил 11 членов французского движения Сопротивления. Виллаплан немедленно отдал приказ расстрелять партизан, самым молодым из которых только исполнилось 17. Он также не упустил случая собственноручно казнить нескольких соотечественников. После высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 Алекс понял, что немецкая карта бита. И, как настоящий игрок, решил сделать ставку на победителей. Алекс устраивал эффектные шоу, которые включали в себя публичные акты милосердия, позволив многим из тех людей, которых он преследовать, спастись. Виллаплан создавал видимость, будто он работал с нацистами только для того, чтобы помочь соотечественникам убежать от гестаповцев. Однако его ставка не сыграла. Монстра погубила жадность. За одну спасенную жизнь Алекс просил 400000 франков, поэтому на суде никто не поверил в большое сердце Виллаплана.

25 августа Париж наконец освободили от коричневой чумы. Во Франции началась безжалостноя охота на нацистов, преступников, предателей и коллаборационистов. Виллаплану, несмотря на все усилия, не удалось уйти от заслуженной кары. Прокурор метко охарактеризовал темную сторону Алекса: "Они грабили, насиловали, убивали и объединялись с немцами для еще более ужасных преступлений и казней. Алекс и Co оставляли после себя только огонь и руины. Свидетель рассказал, что собственными глазами видел, как подчиненные Виллаплана снимали драгоценности из жертв, которые корчились в предсмертной агонии. Алекс всегда стоял в эпицентре этого карнавала жестокости. Он был абсолютно спокойным и улыбался во весь рот. Казалось, что казни придают ему сил. Алекс, как вампир, питался кровью своих жертв. Его психология существенно отличалась от других членов банды. Он сам признает, что является интриганом. Я бы назвал его прирожденным мошенником. Как и каждый мошенник он - замечательный актер. Алекс умеет делать шоу. Он часто замылевал глаза своим жертвам и они отдавали ему то, что он хотел. К сожалению, Виллаплан использовал это умение для наихудшей формы шантажа - шантажа надежды". Прокурор доказал причастность Алекса минимум до 11 убийств. Поэтому приговор для кровавого капитана мог быть только один - смертная казнь. 26 декабря 1944 его расстреляли. Одна из французских газет дала такой заголовок материала о смерти Виллаплана: "На Рождество монстра отправили в ад".