Стадион Грбавица - символ осады Сараево. Его жгли, минировали, но футбол оказался сильнее

"… Я умылся, сварил кофе, а затем вышел на улицу купить газету. Толстый продавец уже паковал все в большой мешок, ругаясь по ходу дела. Я взял одну, напечатанную по случаю восстания, и бросил на прилавок мелочь. Там была афиша - "Железничар" принимал "Рад". Вдалеке послышались выстрелы. Мимо меня пробежал пес, но потом передумал и вернулся. Я попросил еще кофе".

Дамир Градашевич рассказывает свою историю так, словно в ней нет ничего особенного. Ну, стреляли и стреляли, подумаешь.

На дворе был апрель 1992-го, и война охватила почти всю некогда единую Югославию. Сараево не могло долго оставаться в стороне - слишком лакомый кусок.

"- Привет, М. Что делаешь?

- Да ничего особенного.

- Тогда отлично, едем на "Грбавицу" сейчас.

Помехи на линии, черт. Попытался дозвониться к еще двум корешам - бесполезно. Уже готовился выходить один, как в дверях столкнулся с М. В сумке у него было 12 банок пива.

- И ты хотел уйти сам, без меня? Погоди, сейчас подтянутся Ш. и Ф.

- Да я как бы только за…"

В полдень 5 апреля возле "Грбавицы" было не особо людно - от силы полторы тысячи человек - преимущественно, "Маньяки", местная фанатская фирма. Полиции почти не наблюдалось.

Автобус с игроками белградского "Рада" проехал - нет, промчался! - на стадион мимо болельщиков, которых на "Грбавицу" на сей раз пускали бесплатно - билетеры куда-то испарились. Значит, матч состоится?

"Мы уже достали свое пиво, когда от здания МВД услышали много выстрелов. Через минуту пули уже свистели над головами. Около 500 "Маньяков" застыли прямо перед входом на стадион. Футболисты были внутри. Говорили, что будут играть, но не могли найти лайнсмена.

Через еще несколько пуль Ш. сказал: "К черту. Если я погибну, то как джентльмен, слушая Guns’n’Roses". Ф. посмотрел на меня и добавил: "Вот почему я не люблю футбол".

Мы еле добежали до гостиницы "Бристоль", построенной к Олимпиаде 84-го, и там попрощались. Спустя несколько лет я встретил М. в Пофаличах; Ш. - в Брдо; Ф. - в Доглоди. Все сказали мне одно и то же - они точно знали, что произойдет, когда шли со мной на матч "Жельо".

***

"Жельо" - это так любовно в Сараево называют "Железничар", один из двух крупнейших клубов города. Второй - ФК "Сараево" - его непримиримый соперник.

Как легко сообразить, "Жельо" был основан железнодорожниками; в его основе не было идеологии - скорее, речь шла о профессиональной солидарности. Каждый машинист трамвая, проезжавшего мимо "Грбавицы", весело гудел, когда играла его команда.

Босняки, сербы, хорваты - вплоть до 1991-го в фанатах "Жельо" ходили все. Были и минуты славы, конечно - в 1972-м "Железничар" становился чемпионом, а в 1985-м - доходил до полуфинала Кубка УЕФА, убрав с пути среди прочих минское "Динамо".

Интернациональность клуба во многом определялась самим городом - в Сараево до войны был самый высокий процент смешанных браков в Югославии, аж 30%. При этом пригород, где расположена "Грбавица", был населен поровну сербами и босняками - примерно по 35% тех и других. Но как удержать нейтралитет, когда вокруг хаос и ненависть?

На фоне нарастающего напряжения в октябре 1991-го лидер боснийских сербов Радован Караджич начал прямо угрожать этническому большинству:

"Дорога, по которой вы хотите вести Боснию и Герцеговину, это дорога ада и страданий. Не думайте, что все обойдется. Мусульмане не смогут защитить себя, если дойдет до войны здесь! Как вы помешаете всем убивать друг друга?"

Ответом босняков стал референдум, проведенный в конце февраля 92-го - на нем практически все мусульманское население проголосовало за независимость от Югославии.

Удивительные выборы: бюллетени еще не досчитали, а враждующие группы уже начали сооружать баррикады в стратегических точках Сараево. ЮНА (Югославская народная армия) усилила сербские отряды техникой и людьми, так что уже к апрелю те были готовы к штурму.

"Жельо" не повезло - его "Грбавица" располагалась неподалеку от полицейской академии "Враки" с большим складом оружия - она и была целью военных в день игры против "Рада". Сербы готовились к войне несколько недель, это не было большим секретом.

"Никто не думал о матче. В ту ночь не спали ни игроки, ни тренеры. Стрельба гремела беспрерывно, все боялись и волновались. Кому нужен такой вид спорта, как футбол?" - вопрошал экс-тренер "Жельо" Ненад Старовлах.

Наверное, сейчас он знает ответ. В выходе "Жельо" и "Рада" на поле "Грбавицы" был тот же фатализм, что и в действиях Дамира и его друзей. Те и другие зубами цеплялись за нормальную жизнь, которая неумолимо от них ускользала. А что за нормальная жизнь без футбола?

***

Наступление сербов захлебнулось, несмотря на очевидное превосходство в технике; начались городские бои. Высотки превратили в снайперские гнезда; улицы покрылись трупами.

Футболисты (а до войны в "Железничаре" играли Марио Станич и Элвир Бальич) разбежались, кто куда. Некоторые ветераны и большинство ультрас пошли воевать.

Сегодня в центре Сараево можно увидеть граффити мужчины в безрукавке цвета хаки - это Джевад Бегич по кличке Жильда. Лидер "Маньяков" во главе группы почти безоружных босняков прорвал оборону сербов на Златиштском блокпосте, а уже на следующий день погиб, закрыв собой соседа, которого подстрелил снайпер.

Na današnji dan '92. godine na ahiret je preselio Dževad Begić - Đilda, Zlatni ljiljan i vođa navijačke grupe Manijaci.

Horde su mu danas odale počast na mjestu pogibije.

P.S. Ova treća fotografija je nastala na Sjeveru, na utakmici FK Sarajevo - Crvena Zvezda. pic.twitter.com/vuT3sR2S6Y

— Nihad Kestendžić (@NihadKestendzic) July 11, 2021

Еще одна городская легенда - Желимир Видович, православный серб и важный игрок "Железничара" 70-х - перевозил раненых мирных жителей в больницы. Его арестовала сербская милиция на блокпосте - тело, в итоге, нашли аж в 96-м.

Стадион "Грбавица" оказался как бы между воюющими группами, и ни одна не решалась его занять. "No Man’s Land", - передавал корреспондент в Брюссель. А потом арена загорелась.

Босняки уверены, что ее подожгли сербы, которым мозолили глаза синие цвета "Жельо". Так ли это? В любом случае, северная и западная трибуны выгорели практически дотла; вместе с ними - и свыше 300 трофеев и медалей, которые хранились в клубном музее. Вдобавок на газон стадиона упало несколько снарядов, завершив и без того апокалиптическую картину.

Кто-то снял на видео пожар из высотки напротив - редкая храбрость, надо сказать. Снайперы могли и убить.

***

К 1993-му сербы контролировали все пригороды Сараево; босняки заперлись в центре, наладив коммуникации через туннель, выходивший точно к аэропорту, где базировались миротворцы ООН.

Район "Грбавицы" оказался в руках Веселина Влаховича, которого сербы называли "Батькой", а все остальные - "Монстром". Его арестовали в Испании аж в 2010 году. Список его преступлений был такой длины, что приговор в Гааге зачитывали два часа - 31 убийство, 13 изнасилований, 14 "пропавших без вести". За все это "Батька" получил 45 лет тюрьмы.

Но это сейчас, а в 90-х Влахович творил, что хотел, а хотел преимущество террор и произвол. Босняки отвечали тем же - в Гааге мир услышал и то, что окопы возле "Грбавицы", где свирепствовали снайперы, рыли или пленные сербы, или мусульмане, отказавшиеся брать в руки оружие.

Мрак, безысходность, врата ада - человеку тут определенно не место. Но что это? На побитых снарядами дворах детвора бьет подаренным ООН-овцами мячом по импровизированным воротам!

Серб Предраг Пашич организовал в осажденном соотечественниками городе детскую футбольную школу. Хадис Зубанович, потом поигравший в Турции и Польше, вспоминает, что "тренер довольно точно предсказывал, какие районы будут бомбить в день занятий" - исходя из его интуиции они выбирали площадку для игры.

Пашич собирал у себя детей всех конфессий и национальностей, а штаб-квартиру устроил в гимназии Скендерия - так близко к фронту, что некоторым парням приходилось идти через простреливаемый с обеих сторон мост. Так, например, рисковал Эрвин Зуканович - экс-футболист "Ромы", "Аталанты" и еще ряда клубов.

"Жельо", "Сараево" и другие, тем временем, ютились в залах, переезжая с места на место, а в 94-м через туннель поехали в Зеницу, где даже провели небольшой турнир. Играли из рук вон плохо, а потом разбежались - из состава "Железничара" в осажденный Сараево вернулись только трое.

A very young Edin #Dzeko lines up for his school team. Can you spot him? pic.twitter.com/z3FSDy34fA

— AS Roma English (@ASRomaEN) August 12, 2015

Впрочем, не беда. Места уехавших занимали все новые группы детей, и в 1996-м в школу "Жельо" пришел десятилетний Эдин Джеко. Необходимость людей в игре в мяч оказалась сильнее ненависти к себе подобным - ну разве не чудо?

***

Посмотрите на эти кадры - немытые, обшарпанные босняки, потерявшие друзей, близких и членов семьи, со слезами на глазах возвращаются в свои дома. Это март 1996-го.

В другом направлении, униженные и побежденные, поплелись толпы сербов - их армию уничтожили бомбежки НАТО, а амбиции добил Дейтонский мир. В Сараево большинство предпочло не оставаться.

Интересно, сколько человек из посетивших матч "Железничара" и "Рада" пришли 5 мая 96-го на руины "Грбавицы", чтобы вместе с президентом Боснии Алией Изетбеговичем посмотреть первое послевоенное дерби?

Оно, к слову, получилось не товарищеским - с удалением и семью желтыми карточками. Итоговые 1:1, очевидно, устроили всех.

Перед игрой "Грбавицу" и близлежащие улицы, в том числе "Бульвар снайперов", тщательно прочесали саперы. Новое поколение "Маньяков", устроившиеся прямо на земле, где ранее сгорела их трибуна, громко пели.

До выздоровления Сараево было ой как далеко, но, как и на матче против белградского "Рада", все всё понимали. Тогда, 4 апреля 1992-го, победила смерть. Теперь же, 5 мая 96-го, жизнь брала реванш.

Ну и футбол, конечно. Что за жизнь без него?..